Фарм по региону
Шрифт:
Женщина уехала обратно, а я пообещал врачу, что в течение недели приму решение о том, подходит она нам, или нет. То, что дальше день у меня свободный, было мне очень на руку. Я хотел сегодня с мамой съездить в Коркино. Она сама меня попросила об этом вчера вечером по телефону, и я пообещал, что сделаю, но предупредил, что, возможно, у меня не получится.
Сейчас же все сомнения у меня пропали. Машина на ходу, я свободен, потому я поехал к тёте Любе. Забрав маму, я поехал с ней в Коркино. Эта поездка для меня имела и другую цель, потому что этот город мы на этой неделе планировали полностью зачистить
Первое, что мы сделали, приехав в Коркино, это поехали на кладбище. Там была могила моего отца, который умер, когда мне было десять лет. Мама нас с братом воспитывала одна, и это было для неё нелегко. Отец погиб глупо, при несчастном случае, в возрасте тридцати пяти лет. Особых эмоций у его могилы я сейчас не испытывал, ведь прошло уже больше двух десятилетий. Раньше, до Смайла, я его почти уже не помнил, лишь кое-какие обрывки в памяти вспыхивали.
Почистив могилку, мы съели по печеньке и запили их водой. Выразив таким нехитрым способом дань уважения, я повез маму к бабушке. Доставив её в центр Коркино, я посидел с ними полчаса, после чего, сославшись на дела, уехал. Мама планировала провести здесь весь день и вернуться в Челябинск только завтра, а мне предстояло расставить по городу Маячки.
* * *
В Коркино новые познания, которые ручейком передавал нам Смайл, мне не пригодились. А вот занимаясь перед сном с жёнами тренировкой эротических навыков, я общался при этом исключительно по-голландски. На самом интересном месте меня отвлёк Кузьма. Я мысленно плюнул в него, потому что, судя по интонации его голоса, ничего срочного там не было. Завершив начатое с Ван-дер-Катей и Ван-де-Ликой, я отправился в Холл, оставив нидерландш продолжать пока без меня.
— Замдиректор конторы Эдуарда Васильевича сейчас в сауне со шлюхами. — сообщил мне Кузьма
Так себе причина для вызова меня с шёлковых верфей. Катя там такую мельницу затеяла, а я тут ерундой страдаю.
— И что? Мне и здесь хватает эротики. Что он с ними там такого делает, чего я раньше нигде не видел?
— Он с ними ничего такого вообще не делает, его воображение ни в пример твоему, барин. Замдиректор только пьёт и хвастается. Но эти разговоры будут для тебя крайне интересными. Этот человек сейчас хвалится тем, как он обманывает своего шефа, и какой тот тупой.
— Прямо так и говорит?
— Да, прямо так. Только нецензурно. Вот запись, посмотри.
Я начал просматривать этот компромат. Водка сильно развязала этому нехорошему человеку язык. То, что он там наговорил, к делу, конечно, не пришьёшь, но для нас очень даже сгодиться. Но Камера стояла на теле зама, поэтому требовалась корректировка материала.
— Кузьма, смонтируй всё так, как будто камера снимает их всех со стороны. И звук почисти, чтобы всё было отчётливо слышно. Сможешь? — попросил я управляющего.
— Конечно. Смоделирую так, что никто не отличит от настоящей съемки.
Вот и нашёлся способ помочь усидеть главе ловцов в его кресле. Завтра мы этот материал подкинем его шефу. И, думаю, долго этому борову в замах ходить не придётся. А значит, что плакали денюжки Армена, и Эдуард Васильевич останется на своём месте.
* * *
Пятница (20.09)
Жёны мою диверсию одобрили, а Лика подсказала способ того, как её провести. Гайдерша, прежде чем уйти в Голландию, разместит видеоматериал на ютюбе и скинет ссылку на почту их конторы.
Не став ждать последствий партизанщины, закончив тренировки, я поехал в Коркино, мне нужно было забрать оттуда маму. Везя её обратно в Челябинск, я снова предложил ей остановиться у меня. Мама согласилась, поэтому я повёз её нашу квартиру. Там я немного побыл с ней, показывая, что и где здесь в ней располагается. Потом передал ей дубликаты ключей и уехал. Маме я пообещал перед своим уходом, что вечером познакомлю её с Катей, и мы все вместе вдоволь наговоримся. Дамагерше пока тоже было не до семейных дел, она сейчас продолжала затянувшийся забег по госорганам, начатый из-за изменения места нашего регистрации. Мне надо было успеть на встречу с прилетевшей из Новосибирска второй кандидаткой.
Прилетевшая из Новосибирска вместе с Алексеем, дожидалась меня в ресторане, в котором я попросил врача провести собеседование. Добравшись к ним, я принял минимальное участие в этой встрече, и быстро их покинул, сделав Скан и поставив на девушку Маячок. Мне требовалось присоединиться к Кате, чтобы тоже закончить утомительную тему с пропиской и переделываем документов. Военкомат, ёлки-иголки, ждать не любит!
К вечеру наш забег по инстанциям был закончен, и теперь наш новый адрес во всех документах и базах данных будет нас сопровождать всегда и везде. Радость от завершения походов по медным трубам омрачалась тем, что теперь нам предстояло начать следующий забег, для получения разрешения уже на огнестрел.
К удовольствию Кати, я решил отложить новые мучения на попозже, а сначала прописать в нашей квартире Лику, коль уж с покупкой дома тема отложилась до осени. Чтобы потом всем вместе уже идти за разрешениями и не дёргаться.
* * *
Зайдя в супермаркет, я с Катей закупились продуктами и отправились к моей маме. Добравшись до квартиры, где она нас ждала, я познакомил их друг с другом. Решив не мешаться под ногами, я прошёл в зал нашей небольшой квартиры, а они остались на кухне, накрывая на стол принесённые нами деликатесы.
Мама меня удивила тем, что тоже принесла к столу пару пирогов, купленных ею в городе. А в холодильнике теперь лежал зачем-то притащенный ею большой кусок ветчины. Об этом мне по Смайлофону с улыбкой сообщила Катя.
Когда стол накрыли, и мы за него расселись, я высказал маме за это снабжение своё неудовольствие, но ей было как с гуся вода. Она считала, что раз находится у нас, то отчего-то должна и от себя что-то на стол поставить. Непонятная мне логика, но это моя мама!