Фармакопея
Шрифт:
Чарльз О'Браен развернул блокнот и пододвинул его к Махеру. Дав ему прочитать, он вырвал страницу, расписался на ней и сунул в руку доктора.
– Покажите это программистам, и они сегодня же начнут исполнять это распоряжение. А если что-то из этого не будет выполнено, можете приклеить эту бумагу на мою дверь, как мы с вами договаривались.
Дэн Махер оживился, сунул листок в карман, задумался и, тут же скорчив несчастное лицо, сказал:
– Вы же знаете, Чарльз, что этого недостаточно. Мы отстали от запланированного срока сдачи проверочных образцов на полтора месяца. И без увеличения вычислительных мощностей отстанем еще больше.
– А вот этого не нужно, Махер, – сурово ответил О'Браен. – У нас здесь организовано в два раза больше всех мощностей, чем то, что вы затребовали изначально. И перекладывать с себя ответственность за отставание от графика на компьютеры, пробирки или что-то еще, даже не пытайтесь. Я уже дважды прикрывал вас, продлевая для всех длительность командировки, обосновывая это различными непредвиденными обстоятельствами. Далее будете сами разговаривать с центром, если снова не уложитесь в сроки.
– Но ведь это правда, Чарльз, – уже жалобно промямлил, недавний грозный профессор. – Доктор Хартнет так же говорила об этом, мы столкнулись с множеством дополнительных, до сих пор неизвестных, явлений и реакций, и вынуждены буквально с нуля изобретать практически новую науку.
– Еще раз скажу вам то, что говорил при докторе Хартнет, – сказал Чарльз, вставая из-за стола. – Вы знали, с чем будете иметь дело, когда подписывались на эту работу. Поэтому делайте ее, а не ищите отговорки.
Протянув руку, он быстро пожал влажную ладонь профессора и, жестом указав на дверь, позволил ему уйти.
– Вот же старая крыса, – тихо произнес О'Браен, вслед закрывшейся двери, и снова задумался о том, что нужно что-то менять в своей жизни, пока еще не стало слишком поздно.
Глава 4.
***
Бостон, США. 07.06.2020
Сделав последний глоток кофе, Эллис сунула пустой термос в дверной карман и еще раз посмотрела на дисплей часов ее маленькой Хонды. Прямо у нее на глазах цифра сменилась на 6:13 АМ, и она удивлённо отметила, что сидит в машине с включенным двигателем уже более двадцати минут. Глубоко вздохнув и взглянув на дымку раннего Бостонского утра, она аккуратно вырулила с парковки и поехала по Кембридж стрит в сторону левого берега.
После вчерашнего разговора с Аланом, она была сама не своя и всю ночь не сомкнула глаз. Периодически, на неё накатывало сильное чувство решительности, которое подталкивало ее тут же среди ночи отправиться в Уотертаун, в их секретный дом. Но следом за этим, ее охватывала такая дикая паника, что она готова была немедленно мчаться в аэропорт Логан, и улетать первым же рейсом в любом направлении, лишь бы подальше от Бостона и этого жутковатого Диего Санторо.
Она уже давно побаивалась его, и на то были причины. Но конкретно сейчас она боялась его до жути! А ведь в самом начале своей карьеры в главном офисе Ромер Медикал она была в него почти влюблена. Говоря по правде, в него была влюблена почти вся женская половина персонала, даже не смотря на своих мужей и детей. Ещё бы! Молодой красавец с индейскими корнями. В тридцать с небольшим лет уже шеф службы безопасности огромной корпорации. Высокий и атлетичный, уверенный в себе, и с множеством других талантов. А главное – холостой!
Три года назад, только приступив к работе в HR департаменте Ромер Медикал, Эллис влюбилась в него с самой их первой встречи. Хоть эта встреча, при приеме на работу, была посвящена рутинной проверке ее резюме и контактов, и разговаривал он с ней крайне прохладно и сухо, она была очарована его мужественностью и профессионализмом. Эллис было всего двадцать четыре, она была хороша собой, раскрепощена, и уверена, что сможет его завоевать. А тем самым, и устроить свою будущую жизнь. В прошлом, Диего Санторо был помощником окружного прокурора, участвовал в крупных публичных делах и имел много «нужных» знакомств. И его прошлое, и настоящее, и особенно будущее, казались ей именно тем призом, за который стоит побороться. Но, на протяжении нескольких месяцев, он демонстративно не обращал внимания на ее интерес к своей персоне, и держал с ней, как впрочем и со всеми женщинами, почтительную деловую дистанцию. А потом, неожиданные события в ее жизни, развернули этот интерес в противоположную сторону.
И вот теперь, медленно и осторожно проезжая по улицам Бостона, она почти не обращала внимания ни на дорожных рабочих, разбирающих баррикады и завалы с дорог и тротуаров. Ни на сотрудников коммунальных служб, отмывающих надписи BLM и ACAB со стен и памятников. Ни на пожарных, тушивших еще тлеющие остовы автомобилей и дымящиеся провалы витрин магазинов. Безумные ночные погромы, стрельба и столкновения с полицией, все это прошло мимо неё. Сейчас в голове Эллис, как и всю прошедшую ночь, снова и снова вертелись слова Алана, произносимые вымученно, безэмоционально и с длинными паузами, как плохо выученное школьное стихотворение. И еще постоянные бесцеремонные вклинивания в их разговор этого дьявола Санторо.
Но проехав всего квартал от своего кондоминиума по бульвару Вашингтона, она уперлась в полицейский кордон. Это, наконец, вывело ее из ступора и вернуло в текущие реалии городской жизни. Проезд на левый берег по мосту, с противоположной стороны которого поднимался дым, был закрыт. Усталые полицейские раздраженно разворачивали все машины, оказавшиеся здесь в такую рань, и настороженно заглядывали в окна автомобилей. Ей пришлось свернуть на Козуей стрит, чтобы по ней добраться до Марта-роуд, и уже дальше доехать до моста Чарльз-Ривер-Дем. Но и здесь на перекрестке, буквально в ста метрах от моста, дорога тоже была перекрыта, а несколько пожарных расчетов тушили догорающую синагогу, ворота которой были исписаны ругательствами и разрисованы свастиками.
Она притормозила, прикидывая как же ей ехать дальше, чем тут же привлекла внимание полицейского, облаченного в шлем и защитную амуницию, всего обвешанного оружием и главное – полностью заляпанного разноцветной краской. Видимо этой ночью ему очень досталось от протестующих любителей пейнтбола.
Жестом он потребовал Эллис прижаться к тротуару и, положив правую руку на пистолет, махнул ей рукой, приказывая опустить стекло. Быстро открыв окно своей двери, она вернула обе руки на руль и попыталась улыбнуться полицейскому.
– Куда вы направляетесь, мисс? – резко и громко рявкнул он в окно, никак не среагировав на ее улыбку, и быстро обшарил взглядом салон автомобиля.
– Я еду навестить свою родственницу, офицер. На левый берег, в Уотертаун. Я очень беспокоюсь за ее здоровье, но вечером и ночью не рискнула ехать через город.
– Да, ночь была никудышной, – в сердцах ответил он, посмотрев на еще дымящееся здание синагоги. – Вы принимали участие в уличных беспорядках? – тут же быстро спросил он, вглядываясь в ее красные от бессонной ночи глаза, и крепче сжимая рукоять пистолета, торчащую из кобуры.