Фармбизнес. Правдивая история о российских предпринимателях
Шрифт:
Виталий со своим презрением к «мелким техническим деталям бизнеса» если и знал об этом, то совершенно не обращал внимания на такие пустяки. Поэтому никакие изменения в документы «Фармапомощи» вовремя внесены не были, и даже сам Виталий продолжал по документам именоваться «президентом компании», что ему очень нравилось. Я решила просто не напоминать нашим «боссам» об этом обстоятельстве. Сами они в жизни о нем не вспомнят, я была в этом уверена. Все останется неизменным до тех пор, пока не выяснится, что с января 1998 года у них все документы устарели и недействительны. Рано или поздно это должны были заметить юристы фонда, которые обычно следят за такими вещами, или юристы обслуживающих банков, которым тоже понадобятся измененные
«Что они тогда смогут предпринять, чтобы разблокировать ситуацию?» – рассуждала я. Первое, что приходило в голову, – они попытаются изготовить поддельные документы с фальшивыми подписями от имени фирмы «Х6». Оттиски печатей «Х6» у них были в большом количестве, потому что их регулярно в прошлом приходилось ставить на разные протоколы собраний акционеров и т. д. При современной технике изготовления печатей и штампов совершенно нетрудно сделать поддельный оттиск, очень похожий на настоящий, и бегай потом по судам с этим оттиском! Но тут им можно заранее испортить всю малину. Пусть «Х6» заблаговременно, до наступления 1998 года и момента массовой перерегистрации акционерных обществ, официально поменяет все свои печати и подписи так, чтобы они были совершенно не похожи на прежние. Причем об этом мы их, разумеется, не известим. При официальной замене печатей где-то в недрах наших государственных регистрационных служб остается копия нового штампа и дата, когда он был изменен. Тогда при попытке подлога они попадутся как кур в ощип, потому что мы запросим у государства эту копию, о которой они знать не знают, и любой суд поневоле будет на нашей стороне.
Так мы и поступили. «Х6» сменил генерального директора (вместо Игоря стала я) и форму главной печати – с круглой на квадратную. Круглая, хорошо известная нашим «боссам», была уничтожена, и я стала ждать развития событий, заранее твердо убежденная в том, что, во-первых, для спокойной жизни обновленной «Фармапомощи» скоро потребуется новая подпись и печать «Х6» на учредительных документах и, во-вторых, запросто подделать их никому не удастся. Это и должно было стать второй «бумажной миной», с помощью которой мы намеревались все-таки обеспечить себе честное поведение со стороны «боссов».
Я не помню точно, сколько прошло времени в молчаливом противостоянии по поводу подписания бумаги с четырехмиллионными обязательствами. Мы регулярно приходили в офис, но в работе не участвовали. Сережа ссылался на «новые проекты», а я пользовалась тем, что у меня на руках был грудной ребенок – в апреле 1997 года как раз родился наш третий ребенок, сын Витюха, то есть ему было около 7 месяцев в то время. Работать после родов я вышла еще в сентябре, оставив четырехмесячного малыша на руках у няни. Но в сложившейся ситуации я не стеснялась ссылаться на наличие грудного ребенка. Известно, какое отношение у нас к таким мамашам, – чуть что, я сообщала, что нахожусь у врача с ребенком, и ко мне никто не приставал. Уволить меня, по КЗОТу, все равно было никак не возможно, хоть тресни. Тем временем, по-видимому, давление на «боссов» со стороны поставщиков, ждущих денег, и со стороны фонда, ждущего подписанных бумаг, усилилось нестерпимо. И вот, в один прекрасный день ко мне в кабинет влетел мрачный Виталий, бросил: «Давай сюда свои бумаги» – и все одним махом подписал. «К остальным иди сама, они подпишут. И наши бумаги тоже принеси подписанными, не позже вечера».
Кроме бумаг для фонда, мы подписали Виталию заявления об уходе с работы по собственному желанию – передним числом, январем, как он и просил. У нас хватило также ума взять с него расписку, что дела ему оставлены в полном порядке – на складе проведена инвентаризация и крупных недостач не выявлено, все подотчетные средства из кассы возвращены, необходимые документы переданы под расписку, основные средства на месте, штат полностью укомплектован, дела переданы назначенным Виталием «преемникам». Длинная была бумага и полезная, она до сих пор у меня цела.
Глава 32
Зима. Регистрируем новую фирму. Все еще впереди
Итак, надо было начинать думать о новом бизнесе. Нам нравился сегмент фармацевтики, мы видели, что в нем есть реальный спрос и что этот сегмент в нашей стране еще долго должен успешно развиваться, так как очень многое не сделано. Можно было с хорошей перспективой вкладываться и в аптечную сеть, и в производство – в стране не хватало грамотно выстроенных предприятий в обоих направлениях. Кроме того, нам надо было понять, готовы ли наши компаньоны Игорь и Леша и дальше с нами сотрудничать и доверить нам управление своими капиталами (при условии, конечно, что их действительно удастся выцарапать из лап Виталия).
Мы встретились с ребятами у нас в квартире. В офисе обсуждать свои частные проблемы как-то не хотелось. Леша и Игорь выслушали наше предложение по совместному участию в новом бизнесе и с энтузиазмом согласились. Игорю особенно хотелось открывать аптеки. Он видел нашу аптеку в Северном Бутове, она ему очень понравилась, и он был уверен, что этот бизнес должен хорошо пойти. Мы даже придумали название новой фирмы с аптечным уклоном («Аптечный бизнес») и договорились, что генеральным директором назначим туда Диму, нашего бывшего директора по продажам, который по милости Виталия недавно остался без работы. Игорь пообещал найти хорошего главного бухгалтера – так в нашей компании появилась Наталья Ивановна, которая проработала с нами в дальнейшем около 15 лет.
Было решено, что, как только мы вытрясем хоть какие-то живые деньги из наших «боссов», мы начнем их вкладывать в развитие новой компании и что ей предстоит стать нашей кормилицей и предметом неустанных забот на ближайшее будущее.
Однако через некоторое время возникли новые обстоятельства. Все это время мы, согласно просьбе Виталия, не сообщали решительно никому, что собираемся уходить и тем более что подписаны какие-то договоренности о выплате «отступных» денег. Однако коллектив наш оказался гораздо проницательнее, чем мог ожидать Виталий.
Народ, по моим наблюдениям, отнюдь не «быдло», а тем более такой высококвалифицированный народ, который работал у нас. Они, разумеется, достоверно ничего не знали о наших намерениях, но за долгие годы работы хорошо изучили и С. М., и меня, и наших боссов. Им было совершенно очевидно, что такой активный человек, как Сережа, который всегда работал семь дней в неделю по 12 часов в сутки, не может «просто так» несколько месяцев ничего не делать. Мифические «новые проекты» тоже никого не обманывали – видно же, что никакой деятельности по ним не ведется. Наш конфликт с «боссами» был тоже очевиден всякому, у кого были глаза. Какие-то слухи про скорое поступление «больших денег от фонда» тоже ходили, прежде всего потому, что это было известно поставщикам, а с поставщиками активно общались менеджеры отдела поставок.
И вот люди, работавшие в компании, смогли вполне самостоятельно сделать для себя вывод – как только «большие деньги» действительно придут, фирма будет разделена между «боссами» и «остальными». Это, конечно, было не совсем точно, но привело к тому, что в один прекрасный момент к Сереже в кабинет явилась целая делегация наших сотрудников. Они с порога заявили, что все знают о предстоящем разделе, что в перспективы «Фармапомощи» под управлением «боссов» не верят ни на грош, так как «они рулить не умеют и жадные», и что намереваются «откочевать» в ту половину компании, которая достанется нам.