Фашистская Европа
Шрифт:
Среди европейских политиков и даже среди германских генералов это произвело эффект разорвавшейся бомбы. 22 августа в Москву прилетел Риббентроп, и пакт был подписан. В дополнение к нему были оформлены секретные приложения, признававшие, что Западная Украина, Западная Белоруссия, Прибалтика и Бессарабия входят в зону влияния Советского Союза. По сути, русским предоставлялось забрать их. Но в этот же день, 22 августа, Гитлер созвал в Оберзальцберге совещание высших военных чинов. Разъяснил смысл сделанного шага.
Говорил, что наступило время войны с Польшей и с западными державами, что предстоит «сначала выступить против Запада, а потом уже против Востока. Нам нет нужды бояться блокады. Восток будет снабжать
Таким образом, оставался в силе гитлеровский вариант «плана Шлиффена», о котором он упоминал еще в начале 1930-х: сперва дипломатическими хитростями обеспечить альянс с русскими и разгромить Запад. А потом, подмяв всю Европу, обрушиться на СССР. Германская армия подготовилась к войне великолепно. Сам Гитлер не желал «новых Мюнхенов» – даже если ему подарят Польшу. Он жаждал именно войны. Его резкий политический кульбит, альянс с Москвой, ошеломил западные державы. Начинать войну надо было поскорее, пока сохранялась растерянность, пока новый козырь можно было разыграть с максимальным эффектом. Поводы
к нападению готовились заранее. В течение лета на польско-германской границе разыграли 39 конфликтов. Вторжение было назначено на 25 августа, и накануне предполагалось устроить еще несколько провокаций.
Но случилось именно то, чего Гитлер старался избежать. Вмешался с миротворчеством Муссолини. Вот он-то всерьез перепугался, что Италии придется выполнять союзнические обязательства, выступить на стороне немцев, и их отлупят вместе. Муссолини предложил свое посредничество – связаться с Англией, надавить на Польшу, и она без войны выполнит хотя бы часть германских требований. Гитлера это не устраивало. Но отвергать инициативу друга и союзника выглядело некрасивым. Фюрер кисло согласился и перенес удар на 1 сентября. Конечно, переговоры он постарался сорвать. Потребовал от поляков не только отдать Данциг, но и провести плебисцит по всему Поморью, кому оно будет принадлежать, Польше или Германии.
С Муссолини он договорился довольно простым способом. Дуче просто трусил, но при этом силился «сохранить лицо»! Он сам по секрету попросил: пускай Германия, как бы от своего лица, обратится к Италии и разрешит ей не выполнять союзнических обязательств. Что ж, фюрер выполнил пожелание, отправил нужную телеграмму. Дескать, сами справимся, просим не беспокоиться.
Вечером 31 августа в нескольких пограничных пунктах появились отряды эсэсовцев, переодетых в польскую форму. В городишке Гляйвиц они ворвались со стрельбой на немецкую радиостанцию. Постарались, чтобы в эфире прозвучали выстрелы, выкрикнули по-польски в микрофон, что «пробил час германо-польской войны», и «сплотившиеся поляки сокрушат всякое сопротивление немцев». После этого диверсанты скрылись. С собой они привели и убили нескольких заключенных, одетых в польскую форму. Трупы «польских солдат» обнаружила подоспевшая местная полиция, их фотографировали приглашенные журналисты. Эти безвестные люди стали первыми жертвами мировой войны…
А Гитлер объявил, что его терпение иссякло, и на враждебные выходки соседей пора ответить. 1 сентября в 4 часа 45 минут на польской границе загрохотала артиллерия, взревели танковые моторы. С аэродромов поднимались эскадры бомбардировщиков. Первому массированному удару с воздуха подвергся городок Велюнь, его стерли с лица земли, погибло 1200 человек. Ни о какой войне они не знали. Они видели сны, мамы баюкали младенцев, жены в сладкой предутренней неге потеплее прижимались к мужьям, девчонки и мальчишки сопели в подушки, лелеяли какие-то важные планы на сегодня… Сегодня для них не наступило. Грохот, ужас, огонь, боль – и смерть, бесформенное месиво битых кирпичей, досок, раздавленной и разорванной человеческой плоти…
1. Польша
На Польшу двинулись 56 германских дивизий – 1,6 млн германских солдат, 6 тыс. орудий, 2800 танков, 2 тыс. самолетов. Вместе с немцами выступила Словакия. Раныне-то, при разделе Чехословакии, Гитлер лихо жонглировал, уступив полякам Тешинскую область. Теперь он подсказал словацкому правительству Тисо: если хотите вернуть эту область, присоединяйтесь! О, словаки не отказались. Бросили в наступление 3 дивизии. Польские войска по численности уступали почти вдвое, а в вооружении абсолютно проигрывали. Из 870 танков лишь 220 были настоящими, а остальные – слабенькие танкетки. Из 470 самолетов лишь 186 могли решать какие-то боевые задачи – 44 бомбардировщика и 142 истребителя устаревших конструкций. До начала 1939 г. у поляков вообще не существовало плана войны с Германией. Они готовились драться только с русскими – «историческими врагами». А когда спохватились, принялись составлять план, исходили из единственной задачи: продержаться, пока Франция придет на помощь.
Что ж, это было реально. Хотя Германия успела подготовиться к кампании гораздо лучше, чем к войне против Чехословакии, она еще далеко не дотягивала до своей максимальной мощи. Чтобы сокрушить Польшу, Гитлеру пришлось бросить против нее почти все свои силы. На Западе у него оставалось 23 дивизии против 110 французских. Как свидетельствовал Кейтель: «При наступлении французы наткнулись бы лишь на слабую завесу, а не на реальную немецкую оборону». Все могло кончиться одним решительным ударом! И Польшу спасли бы, и агрессора уничтожили.
Однако надежды поляков на западных покровителей провалились. Даже после начала войны британский посол в Берлине Гендерсон носился с идеей предать Польшу – по такому же сценарию, как Чехословакию. Чемберлен колебался, тянул время. Французам воевать тоже совсем не хотелось. В итоге Англия и Франция объявили Германии войну лишь 3 сентября, когда вооруженные силы Польши были основательно разгромлены. Причем западные державы наступать не спешили. 12 сентября в Аббевиле состоялось заседание французско-британского военного совета с участием глав государств, Чемберлена и Даладье. Пообсуждали и приняли весьма своеобразное решение о «максимальной мобилизации средств до начала крупных сухопутных операций, а также ограничении действий ВВС». То есть не предпринимать ничего, пока не накопится «максимальное» количество сил и средств! Даже свернуть воздушные удары, не бомбить военные и промышленные объекты Германии (чего немцы очень боялись).
Словом, Франция и Англия начали войну только для того, чтобы политики смогли сохранить лицо. А Польшей откровенно жертвовали. Ведь за ней лежал Советский Союз! Вот как раз и схлестнутся немцы с русскими… Не схлестнулись. Германские танковые корпуса разрезали польские армии на части, они неуправляемыми толпами катились куда глаза глядят. А 16 сентября Советский Союз заявил: польское государство фактически распалось, правительство не действует, поэтому СССР берет под защиту братьев по крови, украинцев и белорусов. Через границы двинулись 33 советских дивизии. Когда главнокомандующий польской армии, маршал Рыдз-Смиглы, узнал о вмешательстве русских, он понял – это уже полный финиш. Отдал приказ не открывать боевых действий против советских войск, отбиваться только от немцев и отступать в нейтральные страны. Сам маршал немедленно подал пример, выехал в Румынию. Туда же устремились президент, правительство.