Фашистская Европа
Шрифт:
Национал-социалистическая рабочая партия Дании оказалась вообще невостребованной. В правительство от нее не вошел ни один человек. А у населения столь откровенное подстраивание к немцам вызывало презрение. Силясь поднять вес партии, ее руководство тайком рассылало рекомендации – записывать в ее ряды жен и прочих членов семей. Среди датских нацистов 25 % составили женщины. Но даже на выборах, состоявшихся в период оккупации, партия набрала всего 2,1 % голосов, завоевала 3 места в парламенте. После этого «вождь» Клаузен впал в полное уныние и покинул свою партию. Она стала разваливаться.
Впрочем, непопулярность нацистских партий отнюдь не помешала многим норвежцам и датчанам поддержать
В Швеции, как уже отмечалось, нацистские партии угасали. Это неудивительно. Их не поддерживали из Берлина. Шведское правительство прижимало их за нападки на евреев. Но и западные финансово-промышленные круги не проявляли никакой заинтересованности в этих партиях. Относительно Швеции действовало как бы негласное соглашение. Ее не тронули ни Гитлер, ни западные державы. Она осталась нейтральным «окном», через которое в Германию продолжали поступать военные грузы из нейтральных стран (и даже из стран антигитлеровской коалиции). Да и нейтралитет Швеции оказался, мягко говоря, своеобразным. Она разрешила транзитные перевозки германских войск через свою территорию – в Северную Норвегию и Северную Финляндию. С международными нормами нейтралитета это никак не согласуется. А из шведских добровольцев был сформирован корпус, сражавшийся в годы Великой Отечественной против русских в составе финской армии.
3. Голландия, Бельгия, Франция
Голландия и Бельгия до последнего момента цеплялись за свой нейтралитет. Хотя еще в январе 1940 г. на бельгийской территории совершил вынужденную посадку германский самолет, перевозивший штабных офицеров и секретные карты. Там ясно указывалось – немцы не намерены считаться с нейтралитетом. Логика диктовала, что надо срочно вооружаться, заключить союз с Англией и Францией. Куда там! Правительства обоих государств тоже рассуждали по-своему – а вдруг это провокация? Специально для того, чтобы они нарушили нейтралитет. Если нарушат, тогда-то Германия и получит официальный предлог напасть на них. Вместо организации обороны бельгийцы и голландцы обратились к Гитлеру, предложили свое посредничество в урегулировании конфликта.
Но и британские, французские военные вели себя не лучшим образом. В стратегии господствовали французские ущербные теории о сплошной обороне. Войска, танки, авиацию равномерно растянули по всему фронту. Генералы косились на политиков – когда же с немцами заключат мир? А солдаты пребывали в уверенности, что подписание мира – лишь вопрос времени. Коротали недели и месяцы играми в футбол, кинофильмами, слушали в благоустроенных блиндажах патефонную музычку или разглядывали непристойные журнальчики. Загремевшие бои в Норвегии насторожили союзников, но… даже сейчас на линии Мажино никто не стрелял. Неужели немцы лишились разума и полезут на неприступные форты?
Между тем поступали данные – немцы накапливают войска на голландской и бельгийской границах. Обход через нейтральные страны уже применялся Германией в Первую мировую. Французские и британские военачальники учитывали подобную опасность. Намечался план – если вторжение начнется, двинуть основные силы в Бельгию, встретить врага там. Хотя Гитлер замыслил совсем иное. Через Бельгию и Голландию намечался только вспомогательный удар. А основной – в Арденнах. Разведка предупреждала об
9 мая Гитлер отдал окончательный приказ о начале операции. На рассвете 10-го немцы ринулись через границы. План обороны Нидерландов предусматривал взрыв мостов через Маас, разрушение дамб и затопление низменных участков. Но германские войска высадили воздушные десанты. Отряды парашютистов и подразделения, сброшенные на планерах, одним махом овладели важнейшими мостами и дамбами, не позволив уничтожить их. Германские войска хлынули в глубь страны. Нидерланды не воевали очень давно, со времен Наполеона. Тем не менее оказали ожесточенное сопротивление. Возле Роттердама отразили атаки передовых частей вермахта. Тогда Гитлер и Геринг продемонстрировали могущество своих воздушных сил. Подняли тучи бомбардировщиков, и центральную часть Роттердама стерли с лица земли.
Впрочем, воинский порыв голландцев оказался кратковременным. Пока солдаты сражались, королева Нидерландов Вильгельмина и правительство уже сговаривались с Англией, чтобы их приняли в гости. 14 мая они сбежали в Лондон. Главнокомандующий, генерал Винкельман, брать на себя ответственность за дальнейшие бои и разрушения не пожелал. Приказал войскам сложить оружие и подписал акт о капитуляции. С Голландией было покончено за 5 дней.
Бельгийцам в прошлой войне уже довелось испытать вероломное нападение. Поэтому они содержали вдвое большую армию, чем голландцы. На границе был выстроен новейший форт Эбен-Эмэль, его признавали самым сильным фортификационным сооружением Европы. Но прямо на крышу форта высадились парашютисты, захватили его. Десанты с ходу овладевали и мостами, дамбами, важными тоннелями. Между тем англо-французское командование отреагировало именно так, как требовалось Гитлеру. Три французских армии и британский экспедиционный корпус двинулись в Бельгию, начали разворачиваться по рубежам рек и каналов.
Но немцы дожидались именно этого. В Арденнах они впервые в истории собрали мощнейший кулак – бронированную группу фон Клейста из двух танковых и моторизованного корпусов. Переброски в Бельгию ослабили фронт перед ними, и 13 мая лавины танков разорвали боевые порядки французов. В Англии в это время как раз сменился глава правительства. Его возглавил жесткий и воинственный Черчилль. Но 15 мая его разбудил телефонный звонок французского премьер-министра Рейно, кричавшего: «Нас разбили! Нас бьют!». Черчилль ничего не понимал, но поверить пришлось. 20 мая германские танки вышли к морю. Та самая ударная группировка, двинувшаяся в Бельгию, более 40 французских и английских дивизий, оказалась отрезанной от остальных войск и прижата к морскому побережью.
Немцы навалились на нее, стиснули на плацдарме возле Дюнкерка. Спасло окруженных то обстоятельство, что Гитлер не хотел рисковать танками в этой мешанине. Приостановил бронированные лавины, приказал подтянуть пехоту и артиллерию. Но союзникам и без того было худо. Разбитые войска перемешались, перегрызлись между собой. Англичане в первую очередь вывозили свои части, бельгийцев и французов ставили прикрывать эвакуацию. Королю Бельгии Леопольду III предложили эвакуацию без подданных, так же, как норвежскому королю и голландской королеве. Но он впал в прострацию, считал, что «дело союзников проиграно». Быть изгнанником король не пожелал. Заявил, что разделит судьбу своего народа. А король, ко всему прочему, был главнокомандующим бельгийской армии. 27-го мая он капитулировал, не посчитав нужным предупредить об этом французское и британское командование.