Фата-Моргана 3 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
Она сидела в своей кабине, отдавая ему столько воли к жизни, сколько могла, и до крови разбила кулаки о стол.
Наконец сражение кончилось. Девушка с трудом приняла сообщение изнуренного Люцифера:
— Победа.
— Твоя, — прорыдала она.
— Наша.
Благодаря приборам люди видели, как светящаяся смерть проходит рядом. Настроение поправилось.
— Возвращайся, — молила Элоиза.
— Не могу, я слишком истощен. Мы соединились — облако и я — и скатываемся в сторону звезды. (Словно раненая ладонь протянулась к ней, чтобы поднять ее дух.) Не бойся за
Товарищи по кораблю отвели ее в амбулаторию. Люцифер слал ей сны об огненных цветах, радости и солнцах, которые были его домом.
Но она все-таки проснулась и закричала. Врачу пришлось дать ей сильное успокаивающее.
Он не понимал до конца, чем будет столкновение с чем-то таким стремительным, с тем, что может закрутить само пространство и время.
Его скорость опасно возрастала, но то происходило по его собственным меркам; с «Ворона» видели, что он падает несколько дней. Менялись свойства материи, и он не мог оттолкнуться достаточно сильно и быстро, чтобы спастись.
Излучение, нагие атомные ядра, возникающие, распадающиеся и снова возникающие частицы пронзали его. Слой за слоем его лишали тела. Перед ним, словно белая горячка, виднелось ядро Сверхновой, по мере приближения становясь все меньше, все плотнее, такое яркое, что слово «яркость» утратило свое значение. Наконец силы притяжения крепко схватили его.
— Элоиза! — крикнул он в агонии распада. — О, Элоиза, помоги мне!
Звезда поглотила его, растащив до бесконечной длины, а потом сжав в бесконечно малую точку, и вместе с ней он погрузился в небытие.
Корабль находился на безопасном расстоянии: все еще можно было многое узнать.
Капитан Шили навестил Элоизу в амбулатории. К ней возвращались силы — физические.
— Я назвал бы его человеком, — сказал он, перекрывая шум машин, — но этого слишком мало. Мы даже не принадлежали к его виду, а он погиб, чтобы нас спасти.
Она смотрела на него такими сухими глазами, что это казалось невозможным.
— Он и есть человек. Разве у него нет бессмертной души?
— Что же, если верить в существование души, пожалуй, есть.
Она покачала головой.
— Но почему он не может обрести вечный покой?
Капитан осмотрелся в поисках врача и понял, что они одни в тесном, металлическом помещении.
— Что ты имеешь в виду? — Он заставил себя похлопать ее по руке. — Я знаю, что он был твоим хорошим другом, но это была легкая смерть. Быстрая и чистая. Я бы сам не имел ничего против того, чтобы уйти таким образом.
— Для него… да, наверное. Так должно быть. Но… она не могла говорить дальше. Потом вдруг закрыла руками уши. — Перестань! Пожалуйста, перестань!
Шили сказал что-то успокаивающее и вышел. В коридоре он встретил Мазундара.
— Как она себя чувствует? — спросил физик.
Капитан нахмурился.
— Плохо. Надеюсь, она не сорвется окончательно, пока мы не сможем передать ее психиатру.
— А
— Она думает, что слышит его по-прежнему.
Мазундар ударил кулаком по открытой ладони.
— Я надеялся, что этого не произойдет, — прошептал он.
Шили ждал.
— Она слышит, — сказал Мазундар. — Конечно, слышит.
— Но это невозможно! Он мертв!
— Не забывайте о растяжении времени, — ответил Мазундар. — Он упал с неба и погиб быстро — это правда. Но во времени Сверхновой, не таком, как наше. Для нас окончательный звездный коллапс продолжается бесконечно, а расстояние не является преградой для телепатии. — Физик быстро пошел, удаляясь от изолятора. — Он всегда будет с ней.
Пол Андерсон
ВЛАСТЕЛИН ТЫСЯЧИ СОЛНЦ
(Перевод с англ. И. Мудровой)
— Все, что только способен представить себе человек, непременно существует где-нибудь в Галактике, — рассуждал я. — Планет же чертовски огромное количество, а какое фантастическое разнообразие условий на них, какие разнообразные формы жизни, разума и культуры. Мне самому приходилось бывать на планете, где жили огнедышащие драконы, и на планете, где гномы создавали такое, что очаровало бы и гоблинов из старых сказок. Бывал и на планете, где обитает раса колдунов. Они используют телепатический псевдогипноз. Вы знаете, нет, пожалуй, такой даже самой невероятной сказки, которая не имела бы шансов оказаться действительностью где-нибудь на другом конце вселенной.
Лейрд согласился кивком.
— Да-а, — ответ его прозвучал странно мягко и тягуче. — Вот я однажды выпустил джинна из бутылки.
— Интересно. Как же он повел себя?
— А он убил меня.
Я решил засмеяться и уже открыл рот, но, посмотрев на Лейрда, закрыл. Он был абсолютно серьезен. Причем серьезность его не была искусственной, как у актера, играющего комическую роль. Во взгляде его промелькнуло нечто жалкое, тоскливое, и странным образом оно перемешалось с ужасающе холодным сарказмом.
Лейрда я знал плохо. Да его никто не знал хорошо. Большую часть времени он находился в Галактическом Поиске, блуждая среди тысяч жутких планет, на которых даже взгляд человека никогда не останавливался. Он редко наведывался в Солнечную систему и находился в ней гораздо меньше, чем кто-либо из его товарищей. О том, что ему удалось обнаружить, он обычно не распространялся.
Он был крепок, высок, почти шести с половиной футов роста, со смуглым лицом и орлиным взором своих удивительно ярких зеленовато-серых глаз. То, что он уже немолод, можно было видеть только по редкой проседи на висках. Вежливый со всеми, он был неразговорчив и почти не смеялся. Старые товарищи, знавшие его еще тридцать лет назад, когда он был самым веселым и отчаянным офицером Солнечного флота, считали, что во время Мятежа что-то повлияло на его психику так сильно, что никакой врач не может найти меру его перемены. Он ничего не рассказывал об этом. После войны он взял направление в Поиск и застрял в нем.