Фата-Моргана 6 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
Сон Малоуна, привидевшийся ему до того, как он узнал о смерти Свидама и событиях на лайнере, был самым любопытным образом дополнен некоторыми странными подробностями, имеющими отношение к делу, хотя это вовсе не основание для того, чтобы верить ему. Три старых дома на Паркер Плейс, которых не только коснулось разрушение, но которые, без сомнения, давным-давно уже прогнили, рухнули без каких-либо видимых причин, похоронив под своими обломками как полицейских, так и живших там азиатов. С обеих сторон потери были большими. Спаслись только те, кто находился в подвальных помещениях. Малоуну повезло, что он был в этот роковой момент глубоко под домом Роберта Свидама. То, что он действительно там находился, никто не склонен был отрицать. Когда его нашли, он лежал без сознания на краю темной как ночь заводи среди груды обломков и останков человеческих тел. Он был почти неузнаваем, как и тело Свидама, находившееся
Очевидно, Свидам руководил контрабандными перевозками людей, так как канал, который вел в его дом, был одним из нескольких подземных каналов и туннелей, расположенных поблизости. Из дома туннель тянулся в подземную часовню, что располагалась под церковью, где устраивались танцы. В эту подземную часовню можно было попасть только через узкую потайную дверь в северной стене. Именно там было найдено нечто странное, необычное и ужасное. Там оказался рокочущий орган, а также просторная-сводчатая часовня с деревянными скамьями и необычным образом украшенный алтарь. Вдоль стен тянулись маленькие кельи, в семнадцати из которых — печально об этом говорить — были обнаружены одинокие узники в состоянии полного идиотизма, закованные в цепи. Среди них четыре женщины с грудными детьми, внешний вид которых вызывал неподдельную жалость. Эти малыши умирали вскоре после того, как их выносили на свет. По мнению докторов, это весьма милосердно. Никто из тех, кто осматривал их, кроме Малоуна, не вспомнил безрадостный и мрачный вопрос старого Дельрио: «An sint unguam daemones incubi et succubde, et an ex tali congressu proles enascia guea?» [84]
84
«Совокуплялись ли когда-нибудь демоны-мужчины с демонами-женщинами и было ли у них при этом потомство?»
Прежде чем каналы были заполнены водой, их дно было самым тщательным образом расчищено и углублено. При этом на дне оказалось поразительное количество распиленных и расщепленных костей всех размеров, были обнаружены следы похищения людей, хотя только двое из уцелевших узников могли так или иначе быть связанными с этим. Теперь они отбывают свой срок в тюрьме, так как попытка признать их виновными как соучастников убийств оказалась неудачной. Резной золотой пьедестал, так часто упоминаемый Малоуном и имеющий, по его мнению, первостепенное оккультное значение, так никогда и не был найден, хотя в одном месте под домом Свидама был обнаружен колодец, столь глубокий, что его невозможно было осмотреть. Он был перекрыт у отверстия и зацементирован, когда строили фундамент для новых домов. Малоун часто размышлял о том, что же покоится на его дне. Полиция, удовлетворенная тем, что разогнана столь опасная банда маньяков и контрабандистов, передала федеральным властям дело о признанных невиновными курдах, перед высылкой которых была убедительно доказана их принадлежность к клану почитателей дьявола. Судно «дикого» плавания и его команда так и остались нераскрытой тайной, хотя циничные детективы вновь готовы бороться с контрабандным провозом людей, товаров, спиртных напитков и с прочими рискованными предприятиями. Малоун считает таких детективов людьми ограниченными, так как их не удивляет множество необъяснимых деталей и наводящая на размышления неясность всего случившегося. Следует отметить, что он критически настроен и в отношении газет, которые видели во всем этом только нездоровую сенсацию. Но он довольствуется тем, что мирно отдыхает в Чепачете, чтобы время постепенно стерло в его памяти все то страшное, что он пережил.
Роберт Свидам покоится рядом со своей женой на кладбище в Гринвуде. Не было приличествующей случаю похоронной процессии, и родственники почувствовали благодарность и облегчение, когда дело это быстро забылось. Связь старого ученого со всеми теми ужасами, которые творились в Рэд-Хуке, так никогда и не была юридически доказана, ведь его смерть опередила то расследование, которое должно было начаться и с которым бы он неминуемо столкнулся. О его кончине редко упоминалось, и Свидамы надеются, что последующие поколения смогут вспоминать его только как тихого отшельника, занимавшегося безвредной магией и фольклором.
Что касается Рэд-Хука, то он остался таким же, каким и был. Свидам был,
Церковь, в которой устраивались танцы, теперь снова превратилась в танцевальный зал, и странные лица вновь мелькают в окнах по ночам. Недавно один полицейский высказал мысль о том, что засыпанную подземную часовню следует вновь раскопать с целью, которую не так-то просто объяснить. Кто мы такие, чтобы бороться с тем, что древнее истории и человечества?
Малоун перестанет содрогаться беспричинно — только на днях он случайно услышал, как отвратительная косоглазая ведьма учила чему-то ребенка в тени тихого внутреннего дворика. Он прислушался, и до него долетели слова, что малыш повторял за ней снова и снова:
О, друг и спутник в ночи, ты, кто наслаждается лаем собак и пролитой кровью, кто бродит среди теней между могилами, кто жаждет крови и заставляет ужасаться простого смертного, Gorgo, Mormo, тысячеликая луна, смотри благосклонно на наши жертвоприношения!
Перевод с англ. А. Сыровой
Пол Андерсон
ЭУТОПИЯ
— Gif thit nafn!
Датские слова прозвучали из динамика радио, установленного в машине, прежде чем их успел заглушить рев винтов геликоптера, перекрывший звук двигателя и визг шин.
— Кто ты? — повторил голос.
Язон Филиппо взглянул вверх сквозь прозрачную крышу автомобиля. Над его головой тянулась полоса голубизны между двумя стенами елей, растущих по обе стороны дороги. Солнечные лучи отражались от корпуса армейского геликоптера, летящего над шоссе.
Язон почувствовал, что холодный пот собирается у него под мышками и стекает вдоль ребер. «Нельзя ударяться в панику, машинально подумал он. — Боже, помоги мне». То, что он призывал на помощь, было результатом многолетней тренировки. Обычная психосоматика: превозмоги симптомы, заставь успокоиться пульс и победишь страх перед смертью. Он молод и мог потерять многое, но философы Эутопии хорошо воспитывали детей, отданных им. «Ты будешь мужчиной, то есть зрелым человеком, — говорили ему, — а сущность человечности заключается в независимости от инстинктов и рефлексов. Мы свободны, поскольку умеем владеть собой, и этим можно гордиться».
Он не мог прикинуться обычным гражданином Норландии — не говоря обо всем прочем, его эллинский акцент был слишком заметен — он не мог попытаться обмануть пилота геликоптера (хотя бы на несколько минут), изображая пришельца из какой-нибудь другой страны этого мира. Понизив голос, чтобы хоть немного замаскировать акцент, Язон спросил:
— А кто ты такой? И чего хочешь?
— Я Рунольф Эйнарсон, капитан армии Оттара Торкелсона, Законника Норландии. Я преследую человека, навлекшего вендетту на свою голову. Скажи свое имя.
«Рунольф, — подумал Язон, — я хорошо помню тебя. Стройный мужчина, темные волосы которого говорили о том, что в его жилах течет тиркерская кровь. Однако твои голубые глаза выдают, что другие твои предки прибыли из Туле. (Замечание стороннего наблюдателя: нет, я смешиваю разные истории. Я бы назвал коренных жителей эритрейцами, а ты называешь страну своих европейских предков Данарик.)»
— Меня зовут Ксипек, я купец из Мейако, — ответил он, не останавливаясь. Благодаря бешеной езде всю ночь после бегства из замка Законника, уже совсем немного стадий отделяло его от границы. Он не смел даже надеяться, что ему удастся забраться так далеко, но каждый оборот колес приближал спасение. Деревья мелькали по сторонам мчащейся машины.