Fata morgana (Мираж)
Шрифт:
Разговор затих, старейшины с осторожностью наблюдали за происходящим.
Только две вещи еще удерживали разум мужчины над поверхностью полного безумия: ощущение близости Оливии и, как ни странно, вид дыры пространства, заполненного тьмой. Он не имел права терять контроль. Габриель понимал, на что идет, соглашаясь с условиями, на которых Оливия будет жить. Так какое у него есть право срываться сейчас? Никакого - вот правильный ответ. А значит, разум должен преобладать над зверем.
Закрыв глаза, он собрал все свои силы и загнал зверя в клетку разума. У мужчины нет
Он должен был контролировать себя так, как никогда ранее. Но, дьявол побери, если ему надо будет ползать на коленях перед этой тьмой и приносить ей кровавые жертвы - мужчина пойдет на это. Он пойдет на все что угодно. Мрак хотел рвения - он получит весь энтузиазм Габриеля, на который тот только был способен…
Овладев собой, мужчина открыл глаза и улыбнулся Оливии, извиняясь за свой срыв.
Он осторожно, с благоговением провел тыльной поверхностью пальцев по ее щеке.
Потом, посмотрев на находящегося совсем рядом Берта, кивнул брату, показывая, что кризис миновал, и тот может расслабиться.
– Что ж, - обратился он к ничего не понимающим старейшинам, - мы обсудили все, что имеет значение сейчас. Выезжаем через тридцать минут…
Глава 12
Габриель внимательно слушал Хиллеса. Старейшина вводил мужчину в курс дела - рассказывал, сколько ликанов проживает на территории Карпат, показывал, где размещены их дома. Сообщал, сколько живет парами, а кто - одиночки. Габриель хотел иметь полное представление о клане перед собранием. Именно сейчас, Фиона и Флорен собирали всех для встречи с новым главой. Габриель потребовал этого еще до того, как они прибыли на территорию, занимаемую кошками. Он должен был видеть, какими ресурсами обладает.
Облако тьмы было рядом, мужчина уже почти привык к его присутствию.
Оливия спала на втором этаже этого дома, который уступил им Флорен. Берт сидел возле ее двери. Лин и ее брат заняли комнаты на том же этаже. В целом, вся их компания добралась до этого ущелья за десять часов. Это было утомительно, но другого пути для них не существовало.
Флорен убеждал, что здесь они не привлекут ничьего внимания, так как ближайшие кланы занимали достаточно отдаленные территории. А с точки зрения человеческих, здесь на полных правах проживала группа отшельников, исповедующих отличные от остального мира взгляды на жизнь.
Габриель удивился, обнаружив, что только в этом ущелье Карпат проживает порядка двухсот ликанов. Это достаточно большое количество, притом, что на американском материке, если верить Фионе, проживает во много раз больше.
На вопрос, почему все они не переселились туда, старейшины сказали, что именно Европа была, есть и будет тем желанным призом, владеющий которым сможет владеть и всем миром. Оттого центральное управление их "повстанческих сил" и базировалось в Старом свете. Габриель был согласен с такой позицией. И, ко всему прочему, именно в Европе располагается орган центрального управления "законными" кланами. Хотя о его
Намного проще, как считал Габриель, было бы осуществить их план, имей они с десяток амулетов, подобных тому, что убил Архена. Но жизнь никогда не вела его легкими путями. Юрген ужаснулся, когда мужчина предложил ему продублировать магическое оружие. И пустился в долгие рассуждения о том, как опасно столь халатное поведение по отношению к темной стороне магии. Габриель молча отвернулся и ушел, оставив того разглагольствовать в одиночестве.
Через час все собрались на центральной площади поселения. Габриель не стал будить Оливию, он взял с собой Шена, который полностью заслужил его доверие, оставив Берта охранять дом.
Когда мужчина появился на площади, в сопровождении старейшин и Шена, все молча уставились на него. Две сотни пар льдистых глаз осматривали Габриеля, выискивая что-то: возможно, признаки того самого, единственного; а может наоборот, отсутствие оных.
Мужчине было плевать на их мнение. У него была цель, и он не собирался обращать внимание ни на какие препятствия. Но ему было нужно содействие этих ликанов.
Каким образом он его добьется - все равно. Очевидно, что не могли все принять его столь же однозначно, как и сами старейшины. Кто-то обязательно будет против.
Именно ради выявление таких недовольных и потребовал он этого сбора.
Внимательно осмотрев толпу, собравшуюся перед ним, Габриель посмотрел на Флорена, давая тому возможность начать. Старейшина вышел вперед, в неестественной для такого собрания тишине, и начал говорить.
Пока Флорен вдохновенно рассказывал о грядущих великих событиях и будущем, ожидающем всех, новоявленный "спаситель" и, по совместительству - глава клана, вглядывался в лица. Здесь были и мужчины, и женщины. Присутствовало достаточно много подростков, которые, судя по всему, лишь недавно впервые перекинулись.
Лица последних горели энтузиазмом.
Но Габриель не обращал на это внимания. Он продолжал поиск. Перед тем, как придти сюда, мужчина поговорил с Шеном, тот был согласен с размышлениями Габриеля, и считал, что знает возможного "бунтовщика". И сейчас, Шен, осторожным движением глаз, указывал Габриелю на молодого мужчину, стоявшего в первом ряду, и слушавшего старейшину. Этот ликан был крупнее остальных, имел один с Габриелем возраст, и в его глазах горел, прекрасно знакомый самому мужчине, огонек безумия.
Впрочем, безумие - не единственное, что можно было прочесть в его взгляде. Там пылала непокорность и несогласие.
Очевидно, что не появись Габриель, и этот ликан был бы самым явным претендентом на пост главы клана. И то, что сейчас его " законное" место отдали никому не известному чужаку - вызывало в нем гнев и сопротивление. Это было именно то, чего добивался Габриель. Если он победит сильнейшего в клане, никто и никогда более не оспорит его власть. Мужчина знал, что какова бы сильной ни была вера в пророчество, закон верховенства сильнейшего в клане никто не отменял.