Fata morgana (Мираж)
Шрифт:
Я никогда не сталкивался с этим… - Старейшина, наконец, поднял глаза на своего предводителя.
– Ты имеешь право убить меня, я заслужил смерть. Я нарушил твои планы и подвел тебя.
– Пожилой мужчина уже твердо встретил взгляд Главы.
Габриель не прекращал рычать, зверь бесновался в нем, ревя от разочарования. Он с удовольствием убьет Юргена. Этот идиот все испортил. Мужчина сделал шаг, но Оливия остановила его.
– Не надо, Габриель, пойдем отсюда.
– Тихонько произнесла девушка. Что ж, он всегда давал ей то, о чем она просила. Тем более что теперь оставалось катастрофически
Габриель окинул всех находящихся в зале взглядом. Он посмотрел на оставшихся пленников, задержался на котах, ждущих его распоряжения. Вперился Тьмой своих глаз в старейшину.
– Допросите всех, кто остался. Меня не интересует, сколько это займет времени, и что будет с ними. Мне нужны ответы.
– И не оборачиваясь более, он вышел из амбара, ведя Оливию за собой.
Берт стоял перед дверью. Теперь уже Шен метался из стороны в сторону, не находя себе места. Дарина спокойно наблюдала за окружающей обстановкой. Нельзя было не заметить, что внимание всех в лагере приковано к зданию амбара. Парень неоднократно ловил украдкой брошенный кем-то взгляд, и не мог не признать, что он прекрасно их понимает. Казалось, что напряжение застыло в воздухе, он почти ощущал его запах. Впрочем, как и другие, более неприятные и тревожные запахи и звуки, проникающие сквозь двери.
Недалеко от них маячили ликаны из охраны Оливии. Берт подозревал, что всех их, в том числе и самого парня, ждет жесткий разнос со стороны Габриеля. Чтобы там ни происходило, брат, навряд ли, простит такое ослушание.
Из-за двери раздались шаги. Все, кто находились рядом, напряглись, не зная, чего ожидать.
Они вышли вместе, и Берт в полной мере осознал, что имел в виду Шен, рассказывая о состоянии Габриеля. Он не узнавал своего брата. Парень тяжело сглотнул, встретившись с глазами мужчины, ему стало тяжело дышать. Злоба поднималась в нем, злоба и ненависть к тем, кто был повинен, что Габриель стал таким. Но парень боялся, что злиться было не на кого. Габриель сам принимал решения.
Глава посмотрел на брата, но трудно было понять, что он испытывает по этим, утопленным во Мраке, глазам. Он прошелся взглядом по всем, кто стоял вокруг, молча показывая, что больше нет причины задерживаться. И ликаны разошлись, не желая искушать свою судьбу. Все, кроме Берта и Дарины.
– Вы свободны. Пока.
– Произнес Габриель, и Берт готов был благодарить небо, за то, что его голос был почти нормальным. Хотя парень вполне понимал, что скрывалось за его словами.
Берт хотел подойти, но остановился, наткнувшись на предостерегающий взгляд Оливии. Он старался больше не встречаться глазами с братом, но невозможно было игнорировать пламя Мрака, пылающее вокруг него.
Не произнося больше ни слова, они ушли. И все, кто был на улице, провожали взглядами две окутанные мраком фигуры. Берт не смог бы утверждать, чего было больше в ликанах: радости безумия от того, как силен их Глава и их Спасительница, или ужаса от того, что они породили своим стремлением к власти в этом мире.
Сообщение о приближении противника пришло в два часа ночи, но им так и не удалось ничего узнать о планах Варгана…
Глава 18
Оливия
А для силы Оливии такая дистанция не была преградой. Единственное, что доставляло дискомфорт расстояние между ними. Обоих это выводило из равновесия.
Если в них еще осталось, что-то отдаленно его напоминающее.
Все время до того, как их нашел, взволнованный донесением разведки, Берт, они провели в объятиях друг друга. Габриель не мог отпустить ее, даже на секунду. И Оливия не желала отстраняться от него. Им не нужны были слова. Все равно, ни один из существующих языков не смог бы описать их чувств. Страх ее сна висел над ними. И они старались заполнить каждое мгновение отпущенного им времени друг другом. Взглядом, жестом, касанием. Но все равно, этого было не достаточно.
Этого было так несправедливо мало, уничтожающе мало.
Девушка не хотела быть далеко от Габриеля. Но у нее не было выбора. Это - то, что она могла сделать для него сейчас, когда две армии сошлись на поле битвы. Он хотел, чтобы Оливия была максимально ограждена от опасности, и пусть сама девушка не считала свой сон видением, она не стала в этот раз спорить с любимым.
Оливия и так видела, насколько ему тяжело оставлять ее здесь.
Теперь Габриель абсолютно не сдерживал свою силу. Она бурлила в нем, подпитываемая сбросившим всякие оковы безумием. И коты ощущали эту мощь. Она стимулировала их, они словно заряжались от своего предводителя. Ликование и кураж, испытываемые членами клана, можно было ощутить, будто они стали материальной частью их вооружения. Но Оливии было трудно разделить восторг от предстоящей битвы. Ее терзали сомнения в исходе сражения и странные предчувствия.
Впрочем, не было ничего необычного в волнении перед столь значимым в их жизни событием. Что бы ни произошло, для всей Земли уже ничего не будет как прежде.
Все изменится. И если победа будет за Мраком, что принесет это миру? Оливия не в первый раз задавалась этим вопросом и, скорее всего, не в последний. Что ж, если все пройдет так, как они задумали, она очень вскоре узнает ответ на свой вопрос, не так ли?
Девушке мало что было видно с ее позиции. Она пообещала Габриелю не вступать в бой непосредственно. Но ничто не мешало ей получше осмотреть свои позиции.
Оливия подняла глаза к небу, прикидывая свои шансы и решившись, перекинулась.
Сокол кружил над землей, осматривая свои войска. Тысячи ликанов, разбитые на две армии, стояли здесь. Воздух был наполнен рыком, пропитан агрессией. Ничто уже не могло остановить приближавшуюся битву. Напряжение нарастало, давя на девушку, изматывая душу неизвестностью и ожиданием развязки.
Оливия летела, высматривая позиции, определяя слабые места. Она видела преимущества и недостатки, кружила над людьми, стоявшими за своими новыми хозяевами. И сердце трепыхалось от избытка адреналина в крови.