Фатальная ошибка
Шрифт:
— Естественно, — ответил я.
— Все могло бы быть хуже. У нас тут порядки намного мягче, чем в некоторых других штатах. Не хотел бы оказаться за решеткой, скажем, в Джорджии, Техасе или Алабаме.
Я кивнул, а охранник добавил:
— Камера нужна и для вашей защиты тоже. Некоторые здешние парни могут перерезать вам горло, если вы скажете что-нибудь не то, так что мы внимательно следим за всем, что тут происходит.
—
— Но вы можете не беспокоиться. О’Коннел у нас джентльмен. Он только рассказывает всем, как он невинно пострадал.
— Неужели?
Охранник улыбнулся.
В это время открылась боковая дверь и ввели Майкла О’Коннела в рабочей рубашке из синей хлопчатобумажной ткани, темных джинсах и наручниках.
— Они все так говорят, — сказал охранник, снимая с О’Коннела наручники.
Мы обменялись рукопожатием и сели друг против друга за стол. Он отрастил жидкую бородку, волосы были подстрижены «ежиком». Вокруг глаз наметились морщинки, которых несколько лет назад, наверное, не было. Я положил перед собой блокнот и вертел в пальцах карандаш, пока он раскуривал сигарету.
— Дурная привычка, — сказал он. — Здесь приобрел.
— Курение убивает, — отозвался я.
О’Коннел пожал плечами:
— В этом месте все остальное убивает гораздо эффективнее. Посмотришь на какого-нибудь типа искоса, и он запросто прикончит тебя. А вы зачем сюда пришли?
— Я изучаю преступление, из-за которого вы сюда попали.
Он приподнял брови:
— Вот как? И кто же послал вас?
— Никто. Просто оно меня заинтересовало.
— С какой точки зрения?
Я не знал, как лучше ответить на этот вопрос. Не то чтобы я не ожидал его, но не стал придумывать ответ заранее.
— Я случайно услышал кое-что об этом деле, — сказал я, — как ни странно, на вечеринке с коктейлями. И мне стало любопытно. Так что я решил прийти сюда и поговорить с вами.
— Я не совершал этого преступления, я невиновен.
Я лишь кивнул, надеясь, что он сам продолжит. О’Коннел, наблюдая за моей реакцией, глубоко затянулся и выпустил дым в мою сторону.
— Это они послали вас?
— Они — это кто?
— Скотт, Салли и в первую очередь Эшли. Они послали вас для того, чтобы убедиться,
— Нет, никто не посылал меня. Я сам пришел. Я никогда не встречался с ними.
— Ну как же, как же! — презрительно фыркнул он. — Разумеется, не встречались. И сколько они вам заплатили?
— Никто мне ничего не платил.
— Ну да, вы делаете это бесплатно. Вот паршивые ублюдки! Уж здесь-то, кажется, можно было бы оставить меня в покое.
— Верить мне или не верить — ваше право.
О’Коннел на миг задумался, затем подался вперед:
— Скажите мне, что говорила Эшли, когда вы с ней виделись?
— Я ни с кем из них не виделся.
Это было уже неправдой, и он знал это.
— Расскажите, как она выглядит? — Он опять подался вперед, словно сам вопрос толкал его; в каждом его слове было напряжение, глубокая заинтересованность. — Что на ней было надето? Она не постриглась? А руки? У нее такие длинные изящные пальцы. И длинные сексапильные ноги. Но больше всего меня интересуют ее волосы. Надеюсь, она не постригла их и не покрасила?
Дыхание его участилось, и я подумал, не слишком ли он взбудоражен.
— Не могу ничего сказать, — ответил я. — Я ни разу ее не видел.
О’Коннел выдохнул воздух — медленно и протяжно.
— Ну что вы пришли сюда и все врете? — спросил он и тут же, перебивая сам себя, сказал: — Когда вы увидите ее, то поймете, о чем я говорю.
— Что пойму?
— Почему я не могу забыть ее.
— Даже здесь? После стольких лет?
— Даже здесь, после стольких лет, — улыбнулся он. — Я вижу ее как живую — такой, какой она была тогда со мной. Как будто она со мной и осталась. Я даже чувствую ее прикосновение.
— А что насчет тех, других?
Он опять улыбнулся, но теперь это была ухмылка охотника.
— Их я тоже не забуду. — Уголок его рта неожиданно приподнялся, обнажив зубы в оскале. — Это они все подстроили. Не знаю как, но знаю, что они. Они засадили меня сюда. Никакого сомнения. Я думаю о них каждый день. Каждый час. Каждую минуту. Я никогда не прощу им этого.
— Но вы же признали себя виновным. В суде вы встали, поклялись говорить правду и сказали, что совершили это преступление.