Фатум
Шрифт:
Снова возникла неловкая пауза. Девушка молчала, а оруженосец застыл на месте как каменный истукан.
– Я что, не привлекаю тебя как женщина?
– вдруг поинтересовалась Леона.
– Или ты просто трусишь?
– предположила она.
– Не то и не другое, - возмущённо опроверг её слова Кен.
– Просто по кодексу рыцарства, - начал, было, он.
– Так ты ж не рыцарь, а всего лишь бывший оруженосец! Сам говорил, - перебила его волшебница.
– Да будь ты хоть сто раз рыцарем, я ж обещала расцеловать тебя,
Кен оторопело уставился на девушку. Не то чтобы он не понимал намёков, или не хотел её. Просто сейчас Леона совершенно не походила сама на себя. Так вот она какая на самом деле! А он-то думал, что неплохо узнал её за эти четыре дня.
– Я что-то совсем замёрзла. Может, согреешь?
– кокетливо пролепетала Леона и развела руки, приглашая оруженосца под одеяло.
Взору Кена открылась манящая девичья фигура, едва прикрытая тонкой шёлковой сорочкой. Против такого зрелища не смог бы устоять ни один мужчина, и Кен в этом смысле не был исключением. Отбросив всякие сомнения, он решительно шагнул вперёд и, опустившись на колени, нежно обнял девушку. Её тело было горячим и невероятно приятным особенно большая, упругая грудь.
– Всё-таки пришёл за своей наградой, - пробормотала Леона, приблизившись губами к его лицу.
– Что ж, по-моему, ты её заслужил, - нежно прошептала она и легонько поцеловала его в губы.
А Кен, наконец-то, разгадал причину её необычного поведения.
– Ты что пьяна?
– удивленно спросил он.
– Ага, - подтвердила волшебница и глупо засмеялась.
– Когда только успела, - раздражённо прошипел оруженосец.
– Грелась я, так тепло, - бессвязно пояснила она и прижалась к нему всем телом.
Взгляд Кена остановился на бутыли самогона. Оруженосец потрогал её рукой. Так и есть: осталось меньше половины. А ведь это зелье было чертовски крепким. Видимо, окоченевшая до полусмерти девушка пила его помаленьку, пока он сооружал постель, и нечаянно перегнула палку.
"И что мне теперь делать?
– мрачно подумал он.
– Если уж я вспомнил про кодекс рыцарства, то о жаркой ночи любви не может быть и речи. Истинный рыцарь не стал бы пользоваться каждым подвернувшимся случаем".
– Ну чего ты дуешься, - бормотала тем временем Леона.
– Я не какая-нибудь падшая женщина. Со всеми подряд, спьяну. Никогда так не буду.
"Ага, а сейчас ты чем занята", - усмехнулся про себя Кен.
– Ты ведь и правда милый, - продолжала изливать душу Леона.
– Мне, конечно, не подходишь, но всё равно милый. Да если б не было этих гринхольмских ведьм, я б даже тебя полюбила.
"Даже меня? Много ж мне чести, - ещё больше помрачнел Кен.
– Однако как её развезло!
– раздражённо подумал он".
– Мне ж нужен сильный мужчина, чтоб защитил, от старух поганых, - тяжко всхлипывая, поясняла волшебница.
– Или снова заберут меня... опять, навсегда...
"Ясно! Она не желает возвращаться в этот свой Гринхольм, и ради освобождения от него готова поступиться всем, даже любовью и своим телом", - понял Кен.
Острая жалость, смешанная с изрядной толикой вожделения заставила его сжать тело девушки в крепких объятьях. Леона не возражала и Кен, потеряв голову, принялся жадно целовать её. Волшебница покорно принимала его ласки, но когда он стал мять её грудь, она неожиданно оттолкнула его.
– Нет! Хватит, я должна быть девушкой, для своего мужа, - испуганно пробормотала она.
– А ты не годишься! Ты такой слабый и нерешительный.
И в этот миг Кен вдруг понял, что другой возможности у него не будет. Если он сейчас не овладеет ею, Леона никогда не позволит сделать этого.
"К чертям собачьим всякое рыцарство! Хочу её и все тут!" - решился он.
Однако внутри него что-то по-прежнему возражало. Нет не совесть, а что-то низкое и трусливое.
"Как же я утром взгляну ей в глаза?" - крутился в его голове неприятный вопрос.
И тут он заметил бутыль самогона, стоящую всё там же у костра.
"Вот оно! Напиться и списать всё на алкоголь! Пьяный не ведает, что творит", - малодушно подумал оруженосец.
– Давай ещё выпьем, - предложил он и, не дожидаясь согласия, схватил бутыль.
Крепкий напиток обжег гортань, но Кен через силу глотал отвратительную на вкус жидкость. Глоток, второй, третий...
– Мне тоже дай, - заплетающимся языком пробормотала волшебница.
Кен не возражал, пусть пьет, не важно! Он просто дождался своей очереди и вновь поднял бутыль. Глотая вонючий самогон, он чувствовал, как хмель тяжело ударяет в голову.
"Пожалуй, уже хватит", - сообразил он и взглянул на Леону.
И тут его постигло нежданное разочарование: глаза девушки остекленели, потеряв осмысленное выражение. Она явно перебрала и теперь засыпала.
– Нет, не спи!
– в отчаянии закричал Кен.
– Погоди, ещё рано, ещё нельзя!
Но алкоголь быстро брал своё. Леона не отвечала на мольбы оруженосца. И даже когда он сильно встряхнул её за плечи, она никак не отреагировала.
– Чёрт!
– заорал Кен.
– Гадство! Гадство! Гадство!
Теперь для него всё кончено. Он точно не станет заниматься любовью со спящей. Ведь это не лучше изнасилования. Кен вскочил на ноги и, не обращая внимания на продолжающуюся непогоду, принялся лихорадочно ходить туда-сюда.
"Невезуха! Вот ведь невезуха", - настойчиво лезло в голову.
Но шаг за шагом, он постепенно успокоился, а мыслям его вернулась ясность.
"Да ладно, о чём я вообще жалею? О случайной близости?
– подумал Кен.
– Мне ведь и вправду нравится Леона. Значит надо по-честному добиться её. Без всяких окольных путей!"