Фавориты Екатерины Великой
Шрифт:
Семилетняя война шла к концу, и Россия ее явно выиграла. 24 апреля 1762 года Петр заключил мир с Фридрихом II. Отказавшись ото всех завоеванных русской армией земель, отказавшись даже от Восточной Пруссии, которую Фридрих сам предлагал, Петр заключил с ним союз, дабы воссоединиться с прусскими войсками и воевать с Австрией, нашим извечным союзником. Петр боготворил Фридриха II. Однажды во время парадного обеда он, как перед иконой, встал на колени перед его портретом. По примеру пруссаков он решил укрепить дисциплину в русской армии, и потому шла бесконечная муштра. Он решил, что не плохо бы и высоким сановникам вспомнить азы военной культуры,
Русская армия негодовала, и не только офицеры, среди солдат тоже было «брожение, которое могло дать повод к возмущению». Иностранные послы в своих отчетах были единодушны – грубое и безрассудное поведение государя всех шокировало. Церковь не могла ему простить закон о секуляризации и открыто его осуждала. Кто-то пустил слух, что священникам, по примеру Запада, скоро будут брить бороды, а то и вовсе заставят принять лютеранство. И наконец, Петр объявил, что будет воевать с Данией, чтобы вернуть Голштинии отнятый когда-то Шлезвиг. Армия должна была готовиться к войне.
В письме Понятовскому от 2 августа 1762 года Екатерина пишет: «Уже шесть месяцев, как замышлялось мое восшествие на престол». Это что значит? Как только Петр был объявлен императором, окружение Екатерины начало стараться отнять у него корону? Кто были эти люди, примерно известно: Разумовский Кирилл Григорьевич, Панин Никита Иванович – это светская власть, гвардию представляли братья Орловы, Пассек, список можно продлить. Всех участников переворота можно вычислить по огромным подаркам, которые они получили после переворота. Подробности этих фантастических планов, как, где и кем они обговаривались, какие сроки намечали, неизвестны. Многие историки сходятся во мнении, что все произошло случайно, как бы само собой, и все сходятся во мнении, что зародышем заговора, его ядром, стала любовь Екатерины и Григория Орлова. Екатерина сама пишет: «Узел секрета находился в руках троих братьев Орловых».
Далее в письме Понятовскому она пишет: «Петр III потерял ту малую долю рассудка, какую имел. Он во всем шел напролом; он хотел сломить гвардию, он вел ее в поход для этого; он заменил бы ее голштинскими войсками, которые должны были оставаться в городе. Он хотел переменить веру, жениться на Елизавете Воронцовой, а меня заключить в тюрьму. В день празднования мира, сказав мне публично оскорбительные вещи за столом, он приказал вечером арестовать меня. Мой дядя, принц Георг, заставил отменить этот приказ.
С этого дня я стала прислушиваться к предложениям, которые мне делались со времени смерти императора».
Все шесть месяцев правления Петра положение Екатерины было не только трудным, но и унизительным. Петр словно забыл, что у него есть жена. Он позаботился, что в Манифесте о восшествии его на трон о Екатерине и Павле не было сказано ни слова, хотя, по обычаю, в тексте присяги приближенные и министры клянутся в верности его императорскому величеству, его супруге, а также наследнику и наследнице, если таковая имеется.
Французский посол Бретейль доносит в Париж: «Император удвоил свое внимание к девице Воронцовой. Императрица в ужасном состоянии, к ней относятся с презрением. Она нетерпеливо сносит обращение с ней императора и высокомерие девицы Воронцовой. Не могу даже себе представить, чтобы Екатерина, смелость и отвага которой мне хорошо известны, не прибегла ли рано или поздно к какой-нибудь крайней мере. Я знаю друзей, которые стараются успокоить ее, но которые решатся на все, если она потребует».
Екатерина была сильным и умным человеком. К трудностям ей было не привыкать. Она понимала, что сейчас, как никогда, важно общественное мнение. Муж безумствовал, а она жила затворницей, молилась истово, общалась с представителями церкви. Те жаловались на притеснения, она им глубоко сочувствовала. Дружила с юной и восторженной Екатериной Дашковой. И тайная любовь была, до которой теперь никому не было дела. 22 апреля 1762 года у нее родился сын, Алексей Григорьевич Бобринский. О нем со временем поговорим подробнее.
«День празднования мира», о котором пишет Екатерина Понятовскому, состоялся 9 июня по случаю обмена грамотами о мире между Россией и Пруссией. Праздновали три дня. В первый день был дан праздничный обед на четыреста кувертов. Присутствовали все иностранные послы. Император предложил три тоста: за здоровье императорской фамилии, за здоровье прусского короля и в честь заключения мира. Первый тост по этикету произносила императрица, что она и сделала – сидя. К ней подошел Гудович (фаворит Петра) и, разумеется, по поручению хозяина спросил, почему их величество не встали, произнося тост. Екатерина ответила, что, поскольку императорская фамилия состоит из императора, ее самой и их сына, она сочла это необязательным.
Гудович передал ответ императору, тот взъярился, обозвал Екатерину дурой – как можно забыть, что к императорской фамилии относятся еще голштинские князья? «Передайте это императрице», – приказал он Гудовичу, но не уверенный, что фаворит донесет до супруги его полного текста, он, глядя на Екатерину, крикнул в голос: «Дура!» Екатерина расплакалась. После обеда Петр в запальчивости приказал принцу Георгу арестовать Екатерину, но тот замял дело. А на утро все послы, аккредитованные в Петербурге, строчили письма своим государям. Петр Екатерину ненавидел, но ведь и она отвечала ему тем же.
Плана свержения Петра было три. О первом написала сама Екатерина: «Схватить его (Петра) в его комнате и арестовать, как принцессу Анну (Анну Леопольдовну Брауншвейгскую) и ее детей». Второй план носил совершенно фантастический характер. Вспомнили старый прецедент, случившийся при покушении на Петра Великого. Внук, то есть Петр III, во всем старался подражать деду и не раз хвастал, что любит и умеет тушить пожары. Заговорщики предлагали поджечь крыло нового дворца. Суета, крики, вопли, а тут является Петр III. (Пишу и сама этому не верю: как могло такое прийти в головы умным людям – какая-то беллетристика!) Далее – в дыму и пламени окружить Петра, дать ему хорошо по голове, а труп – в реку. Третий план свержения императора предложил Панин, и этот план был куда действеннее. В конце концов, он и сработал, когда власть уже была в руках Екатерины.