Шрифт:
СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Ева
Цивилизация - странная штука. Двигают ее вперед молодые люди до тридцати лет, не удовлетворенные существующим положением дел, а тормозят "старики", убедившие себя, что гармония с окружающим миром ими достигнута. При этом те, кто деятельно переустраивает мир, никогда не бывают удовлетворены результатами. Они подгоняют свой паровоз к избранной станции и сходят на перрон - но поезд не стоит на месте, и ждать их никто не будет. Экспресс уходит, и бесполезно пытаться его остановить, цепляясь за подножку.
Можно в знак протеста лечь на рельсы - многие из вчерашних бунтарей
По сути, позиция не хуже многих других. Кроме всего прочего, она дает пассажирам возможность подготовить нового машиниста, который поведет состав туда, куда они хотят.
Только ни в коем случае нельзя забывать, что дорога, по которой идет поезд, постоянно меняется, и рельсы, хорошо знакомые вчера, сегодня могут вести в совсем другую сторону. А то и вовсе - в тупик... Штат Коннектикут
У дома Сишонсов Гринвич
День первый
Стояла ранняя весна. Пронзительно каркали вороны на торчащих в серое небо ветвях деревьев, черных и голых. Над городом кружил теплый ветер, шевелил прошлогодние желтые листья, ерошил волосы горожан. По пустынному шоссе пригородного "спального" района размеренной трусцой бежали двое молодых людей в спортивных костюмах. Женщину звали Донна, а мужчину - Тед Уоткинс, и вот уже два года они, по законам штата Коннектикут, были супругами. Тед, молодой, но весьма преуспевающий адвокат по гражданским делам, и Донна, прекрасно себя чувствующая в качестве домохозяйки, переехали в этот район всего несколько недель назад и уже успели обзавестись кучей знакомых среди соседей. Доброжелательность и приветливость - великая сила, если ими не злоупотреблять, сжала девочку в объятиях. Тед попятился от качелей. Лицо его выражало крайнюю степень удивления и растерянности: попадать в подобные ситуации ему еще не приходилось.
– Пойду позвоню "девять-один-один", - пробормотал Уоткинс и быстро зашагал по дорожке в направлении дома.
Тина, все еще прижимавшаяся к Донне, повернула лицо в сторону качелей.
– Папа...
– прошептала она и хлюпнула носом.
...Но если бы Тед или Донна Уоткинсы видели в этот момент выражение Тининого лица, оно показалось бы им по меньшей мере странным для восьмилетней девочки, только что потерявшей отца. Вашингтон, округ Колумбия
Штаб-квартира ФБР, здание имени Дх. Эдгара Гувера
День второй
– ...Нет, Фокс, ты только послушай. Смерть от практически полной потери крови!
– Дэйна Скалли - миниатюрная рыжеволосая женщина с приятными, но не более того, чертами лица, в которой только больное воображение способно было угадать специалиста по патологической медицине и одного из лучших стрелков ФБР,
шмякнула на стол пухлый том отчета с места происшествия.
– Покойный потерял более семидесяти пяти процентов крови. Получается, четыре с лишним литра!
– Ну что ж, пересох колодец, - меланхолично откликнулся федеральный агент Фокс Малдер, рассматривая на просвет пластинку фотослайда из своей коллекции. И не удержался, с любопытством покосился на напарницу. Откуда такой энтузиазм?
– Дочь этого мужчины - ей восемь лет - отлучилась всего на десять минут, а то и меньше, -
– Она не заметила абсолютно ничего необычного. На месте преступления не удалось обнаружить никаких улик, никаких следов...
Малдер поднялся из-за стола и подошел к проектору.
– Любые улики все равно были бы смыты вчерашним дождем, - заметил он.
– В чем ты меня хочешь убедить? Что совершено рядовое, ничем не примечательное убийство?
– не выдержала Скалли. Нет, в самом деле, неужели этот несносный человек не в состоянии понять, что, кроме летающих тарелок, еще что-то способно вызывать у некоторых профессиональный интерес? В такие минуты ей хотелось взять напарника за горло и душить его до тех пор, пока выражение наигранной невозмутимости не сменится гримасой удушья.
– Ты ведь сам читал материалы. Две колотые раны в области яремной вены в качестве причины смерти это, по-твоему, обычное явление?
– Ты знакома с такой вещью, как феномен Сниппи?
– вопросом на вопрос ответил Малдер.
– С тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года из тридцати четырех штатов докладывали о нераскрытых случаях: расчленения скота. Подобные факты были известны еще в прошлом веке.
– Призрак погасил свет и включил проектор.
– Улики - даже самые незначительные - совпадают до мелочей, как будто это делали одни и те же люди... или не люди. Надрезы выполнены с хирургической точностью, область вокруг рта и - часто - половые органы удалены, наблюдается существенная кро-вопотеря без каких-либо следов крови на месте преступления...
– На экране проектора замелькали, сменяя друг друга, иллюстрирующие его слова кадры.
– Как это может быть? Я имею в виду - куда делась кровь?
Малдер пожал плечами.
– Ну-у, мало ли... Например, отсасывание. Если воткнуть капельницу любому живому существу в яремную вену, сердце будет действовать как насос. Колотые раны здесь, кстати, точно такие же, как у человека из Коннектикута. Другое дело, я впервые слышу, чтобы подобное происходило с человеком.
Он щелкнул кнопкой, и на экране застыла фотография: крупный план человеческого горла с двумя симметричными аккуратными дырочками.
– Не обнаружено никаких следов борьбы, - напомнила Дэйна.
– Как человек может сидеть спокойно в тот момент, когда ему пускают кровь?
– В крови жертвы были найдены следы растительного яда. Какое-то мексиканское растение, которое можно использовать как наркотик.
– Минуточку!
– Скалли пробежала взглядом одну из лежащих на столе бумаг. Здесь сказано, что феномен Сниппи обычно связывают с появлением НЛО.
– Выжженная трава, свидетели, которые сидят на земле и ничего не помнят... Вот почему девочка не может ничего сказать о преступлении.
Скалли состроила скептическую гримасу:
– Интересно! Значит, пришельцы преодолевают миллионы световых лет, добираются до Земли - и все только для того, чтобы поиграть "в доктора и пациента" с земными коровами?
– Ну, может быть, они это делают из тех же соображений, из которых мы режем лягушек на уроках в школе, - парировал Малдер.
– И кроме того, похоже, что сфера их интересов сместилась.
– Он кивнул в сторону экрана, где застыло изображение мертвого мужчины, замершего в противоестественной позе. Гринвич, штат Коннектикут