Файл №114. «Лазарь»
Шрифт:
— Скалли!
— Да? — она подняла голову.
— А снег там был? — раздельно произнося каждое слово, спросил он.
— Да! — у Даны вспыхнула надежда. — Снега было очень много. На дорогах завалы. Мы застряли на день дольше, чем рассчитывали. Я опоздала к началу занятий. А ты боялся, что кто-то заметит, что мы задержались одновременно.
— Не могу… не помню, — чуть слышным голосом пробормотал умирающий.
—Это было декабрь. Первый уик-энд после Дня Благодарения. Ты хотел, чтобы я посмотрела на зимний лес
— Я помню… красную печку, — глаза Джека закатывались, но теперь это были печальные глаза Джека, а не пылающие ненавистью уголки.
— Да! — Скалли не знала, плакать ей или смеяться. — Там была настоящая печка, которую топили дровами. Она стояла прямо посерди комнаты.
— Было очень холодно, — повторил Уиллис. Воспоминания вдруг хлынули в образованную подступающей смертью брешь. — Надо было топить всю ночь. Я помню, что мне пришлось закутать тебя в одеяло, когда закончились дрова.
— Да! — у Даны на глазах наворачивались слезы.
Голова Уиллиса безвольно качнулась и упала на грудь — вновь наваливалось забытье.
— Нет, Джек! — отчаянно выкрикнула Скалли. — Не закрывай глаза. Продолжай говорить. Не останавливайся. Говори. Ну, давай же!
Перед затуманенным взором умирающего сквозь мутные красные круги прорвался вдруг человек в уродливой хоккейной маске. Размахивая ружьем, он истошно орал:
— На пол все! Быстро! А то перестреляю всех по одному!
Скалли мучительно застонала и откинулась к стене, когда Джек, снова захваченный безумием, принялся выкрикивать бессмысленные хриплые угрозы.
А он видел свое: после выстрела проклятый федерал отлетает назад, распластываясь в воздухе… молодой парень в форме кидается наперерез, спотыкается, и на синей куртке расплывается темное пятно… седая старуха медленно оседает на стойку, рассыпая ворох зеленых купюр…
— Заткнись и выполняй! — орал он. — Назад! Не двигаться!
Скалли со стуком сомкнула челюсти: на мгновение ей показалось, что в полумраке комнаты на нее уставилось безумное округлое лицо с тонкой полоской усиков и бородкой — лицо Уоррена Дюпре. В следующее мгновение бредовое наваждение схлынуло. Голова Джека откачнулась в полосу тени. Умирающий с глухим стуком ударился о стену, завалился набок и застыл неподвижно.
— Джек! — застонала Дана и рванулась вперед, обдирая запястья о браслеты наручников.
В дверь коттеджа кто-то постучал. Лула с пистолетом наизготовку быстро прошла к дверям, прислушалась.
Стук повторился.
— Подождите, пожалуйста! — громко произнесла женщина. — Кто там?
— Можно с вами поговорить? — послышался глуховатый приятный мужской голос. Он звучал профессионально-успокаивающе. — Я задержу ваше внимание всего на несколько минут.
Лула приоткрыла дверь, держа пистолет перед собой так, чтобы незваному гостю он
— Чего тебе надо? — хмуро спросила женщина.
— Всего несколько минут вашего драгоценного внимания, — священник-коммивояжер извернулся, всем телом изображая, что взывает к небесам. — Сегодня такой прекрасный день, не правда ли? — улыбка негра с каждым словом становилась все шире и шире. — Я хотел бы рассказать вам о Слове Господнем. Примете вы его или отвергнете — можете выбрать только вы, но помните, что тем самым вы избираете или отвергаете выше спасение…
— Пошел прочь, ублюдок! — пробормотала женщина сквозь зубы и захлопнула дверь.
Ничуть не разочарованный, священник сбежал со ступенек и пошел прочь, помахивая чемоданчиком. Едва завернув за угол, он слегка оттянул за обшлаг полу пальто и быстро произнес:
— Говорит один-четыре. Цель обнаружена.
Из-за дома напротив уже выруливал микроавтобус. Он остановился у фонарного столба, и из салона вылез рабочий в ярко-желтой куртке и каске.
Лула зашла в комнату и угрюмо уставилась на пленницу:
— Ну что ж, скоро тебе звонить. В последний раз.
— Он мертв, — прошептала Дана, мотнув головой в сторону застывшего тела. — И умер он из-за тебя. Ты это знаешь.
— Ну что ж… — Лула не торопясь подошла к распростертому телу партнера и присела рядом с ним на корточки. — Значит, для тебя все кончено — кем бы ты там ни был.
Она стянула свое собственное обручальное кольцо, повертела им перед лицом мертвеца и разжала пальцы. Крохотный кусочек металла звякнул об пол и откатился в сторону.
И в этот момент дважды мертвец вскинулся, схватил за рукоятку пистолет, заткнутый Лулой за пояс, выдернул и прицелился в испуганно отшатнувшуюся сообщницу. Пистолет он держал в правой руке.
— Не двигаться! — рявкнул. Глаза снова горели сухим волчьим блеском.
Филипс, отшатнувшись, тяжело плюхнулась на пол.
— Джек! — закричала Скалли.
— Заткнись! — ответил Уиллис — или Дюпре, — не повернув головы.
Он смотрел только на съежившуюся перед ним темноволосую женщину. Она сидела, неуклюже поджав ноги. Лицо ее было изуродовано животным страхом.
— Я люблю тебя, — тяжело выговаривая каждое слово, тихо сказал мужчина. — Разве ты не понимаешь? Только из-за тебя я и вернулся, — теперь он не говорил, а лепетал, — как ты не можешь понять…
Вокруг белого домика с высоким крыльцом уже сомкнулось кольцо осады. Подвижная площадка аварийного микроавтобуса с жужжанием взмыла над коричнево-красной крышей. Ремонтник в желтой каске чертыхнулся вполголоса и доложил:
— Люков на крыше нет. Стрелять отсюда нельзя.