Файл №211. Excelsis dei
Шрифт:
— «Деи конвалестион», — поправила его Скалли. — «Господь Всевышний исцеляющий». Очевидно, подразумевается, что местных стариков способен исцелить только Господь. Впрочем, в провинции любят звучные наименования…
Больница «Exctlsis dei convalestion»
Уорчестер, штат Массачуссетс следующий день
— Что я думаю о ее претензиях? О, я весьма польщен!
Мистер Хэй Адаме вовсе не выглядел умственно отсталым — обычный желчный и сморщенный старикашка, но вполне в своем уме. Он сам вылез из ванной, спустил ноги на рифленый резиновый пол и подождал, пока низкорослый санитар с азиатским липом не накинет на него длинную махровую
— Меня стоит занести в книгу рекордов Гиннеса, — продолжал-разглагольствовать старик, очевидно довольный тем, что два прибывших из Вашингтона официальных лица столь внимательно его слушают. — Мне восемьдесят четыре года, и мои трубопроводы старее, чем в этом здании, да и работают точно так же. Можете убедиться сами!
С этими словами мистер Адаме откинул край простыни и продемонстрировал агентам ФБР свои гениталии, при этом искоса наблюдая за реакцией. Молдер слегка поморщился, лицо Скалли осталось непроницаемым.
— Спасибо, что поделились с нами этой информацией. — сухо произнесла она. — Вам известно, что ваше имя фигурирует в деле против федерального правительства?
— Неужели? — На этот раз было видно, что старик удивился всерьез.
— Да, именно так. Вы когда-нибудь угрожали мисс Чартере?
— Что? Как это понять — «угрожал»? Ну да, я иногда выкидывал всякие безобидные вещи, но неужели с того момента, когда было выиграно первое дело о сексуальном домогательстве, можно любую шутку объявить преступлением?
— И все же скажите, вы когда-нибудь пытались заигрывать с мисс Чартере?
— Что значит заигрывать? Вот, к примеру, если я хочу сказать вам, что вы красивая женщина и мне очень нравитесь, неужели вы обиделись бы на меня?
Картина была достаточно комичной, — голый сморщенный старик выдает Скалли комплименты. Молдер не выдержал и хихикнул. Адаме тотчас перевел взгляд на него:
— Простите, сэр, я не хотел наступать вам на пятки, — серьезно произнес он
— Нет-нет, все в порядке! — Молдер с трудом пытался сдержать смех. — Но вот медсестра почему-то посчитала иначе.
— Знаете, что я вам скажу? Может быть, у меня одна нога и в могиле, но до ангела мне далеко. Во всяком случае, летать невидимым по коридорам больницы, словно какой-нибудь голожопый амурчик, я пока не в состоянии. Впрочем, если все это будет продолжаться, я действительно возблагодарю Господа, когда он заберет меня к себе!
С этими словами Адаме молитвенно задрал подбородок к потолку, в это же время нашаривая ногой поданные ему санитаром тапки без задников. Дверь за его спиной распахнулась, и другой санитар — молодой парень с брезгливым лицом — ввел в ванную комнату другого старика, придерживая его за плечо двумя пальцами. Адаме обернулся и, прежде чем молчаливый азиат взял его за локоть и медленно вывел из ванной комнаты, успел поймать недовольный взгляд, брошенный из-под седых клочковатых бровей.
Когда они вслед за стариком и санитаром вышли из ванной комнаты в коридор, Скалли повернулась к Молдеру:
— Ну, и что ты на это скажешь?
— По поводу трубопроводов старика?
— Нет, по поводу всей этой истории. Молдер неопределенно пожал плечами:
— У меня есть ощущение, что нам придется потратить немало времени, прежде чем мы сможем положить это дело на дальнюю полку и забыть о нем.
— Значит, ты считаешь, что преступление действительно имело место?
— Да. Правда, хорошо бы еще выяснить, в чем оно заключалось…
— Десять лет назад «Эксельсио» была ведущей больницей для престарелых слабоумных в нашем штате. Но после того, как правительство штата урезало финансирование, а федеральные власти не проявили никакого интереса к нашей деятельности, проект пришлось свернуть…
Несмотря на эти слова, миссис Джудит Симпсон, директор больницы «Exelsis Dei», отнюдь не походила на руководителя разваливающегося предприятия. Нет, молодящаяся сорокапятилетняя дама выглядела солидно и самоуверенно. Даже ее тон был вполне деловым. Чувствовалось, что все больничные дела она держит в своих руках крепко, а приезд представителей федеральных властей не прочь использовать в качестве средства для того, чтобы еще раз попытаться обратить внимание столичных властей на вверенное ей учреждение.
— Из трех этажей главного корпуса сейчас заняты только два, да и то не полностью. Правый флигель не используется совсем, а физиотерапевтический корпус находится на консервации. Словом, больница может вместить в четыре-пять раз больше пациентов, чем находится в ней сейчас, при этом обеспечив их гораздо более полным и глубоким лечением. И не только лечением. Обратите внимание, какое прекрасное здесь место!
Миссис Симпсон широким жестом обвела вокруг себя, Молдер и Скалли согласно и почти синхронно кивнули. Место и впрямь было замечательное. Главное здание больницы располагалось на невысоком холме, с противоположной от главного входа стороны начинался живописный спуск к реке. Окружающий больницу старый парк, хоть и выглядел изрядно запущенным, все же смог сохранить былое величие. Сейчас, в начале «индейского лета», он смотрелся особенно эффектно. Черные пики елей, шеренгой вытянувшихся по обе стороны подъездной аллеи, резко контрастировали с оранжево-красными кленами перед фасадом, пологий холм напротив нежилого правого флигеля почти до подножия зарос бересклетом. Правда, было хорошо заметно, что кусты вдоль дорожек не подстригали уже многие годы, а из скамеек сохранились целыми только те, что стояли в прямой видимости от главного входа. Но зато таким образом создавался не передаваемый более ничем колорит запущенного дворянского гнезда где-нибудь в Центральной Англии. Облетающая осенним багрянцем роскошь давно ушедшей эпохи…
— Тем не менее, мы поддерживаем достаточно высокие стандарты обслуживания. Мы ведем постоянный и очень внимательный контроль за нашими пациентами, изучаем их состояние, лечим их…
— А как вы их лечите? — слегка бесцеремонно перебил даму Молдер. Но, похоже, миссис Симпсон даже не заметила бестактности.
— Наша больница специализируется на старческом маразме, болезнях Паркинсона и Альцгеймера. Медикаментозные и водные процедуры, лечебная гимнастика, ряд физиотерапевтических методов… Особое значение мы отводим трудотерапии. Все, кто находится здесь, занимаются каким-нибудь делом — рисуют, вышивают, вяжут или возятся в земле. Последнее, естественно, летом. Ну и, несомненно, огромную роль играют простое человеческое внимание и участие. У нас взято за правило — относиться к пациентам не как к больным, и тем более в чем-то неполноценным, а как к обычным пожилым людям. В каком-то смысле, как к нашим жильцам…
— Жильцам с синдромом Альцгеймера? — не выдержала этого потока слов Скалли.
— Да, конечно. Жильцам, которые больны болезнью Альцгеймера, но от этого не перестали быть людьми. В конце концов, все они довольно неплохо соображают, общаются друг с другом и очень хорошо ощущают, как к ним относятся…
— А что вы могли бы сказать о мистере Хэле Адамсе? — вновь встряла Скалли.
— Адамсе? Это тот, которого обвиняют в изнасиловании медсестры?
— Да. Вы хорошо знаете его? Миссис Симпсон слегка замялась.