Шрифт:
СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
НАШ ГОРОДОК
(Файл №224)
Русская версия
Вячеслава Рыбакова
Окружная дорога А-7
Дадли, Арканзас
От привольной, стремительной езды, почти полета по пустынному ночному шоссе головная боль немного унялась, на пользу по¬шла езда; но все равно затея этой девки казалась идиотской. Даже и в мягких да ке-рамических удобствах мотеля переспать с ней — наверняка не Бог весть какое блажен¬ство; а тащиться за полночь кормить голы¬ми задницами москитов куда-то в лес, на, понимаете ли, природу, на мягкий мох под ослепительными звездами, глядящими сквозь черные кроны — словом, за всей этой хиппо¬вой романтикой для тинэйджеров,
— Вот сюда, — вкрадчиво сказала Пола.
От шоссе в чащу ответвлялся какой-то Бо¬гом забытый проселок. «Только этого не хватало», — подумал Кернс, подтормаживая. Но не стал возражать и спорить. Себе дороже. Скорей бы с этим покончить — и домой.
Хотя, честно говоря, девка его возбуждала даже сейчас, когда в затылке то и дело приглушенно били поселившиеся там дней де¬сять назад молоточки. Только бы не принялись лупить всерьез… Девочка, что и говорить, была аппетитная. Она сидела очень прямо, выставив грудь, чуть повернувшись на сиде¬нье в сторону Кернса — словом, со знанием дела сидела, и обтянутые джинсами круглые коленки выразительно смотрели Кернсу пря¬мо в глаза. «Встанет, — кося на эти коленки и ощущая приятное содрогание где-то в животе, уверенно подумал Кернс о своих причиндалах, — прекрасно встанет. Только бы начать — тогда уж и головная боль не помеха».
Машина, вальяжно раскачиваясь, будто на волнах, съехала на песчаную обочину, чуть за¬рулила носом в проселок и остановилась в паре ярдов от бетонки. Хватит.
— Хватит, — сказал Кернс.
— Какой ты… — Пола надула губки и по¬смотрела искоса, загадочно. «Похоже, у нее что-то не то на уме, — подумал Кернс. — Не по¬манежить ли она меня вздумала, тварь? Ну, такое даром еще никому с рук не сходило. Я тогда не просто закрою фабрику, но сдеру с них такой штраф, что ее папаша по миру пой¬дет. Подумать только! «Хорошие люди, хорошая еда!» Куриный бог нашелся…»
— Обычный, — Кернс пожал плечами и улыбнулся, от души постаравшись, чтобы улыбка получилась ласковой. Он не был уве¬рен, что ему это удалось, но все же галантно продолжил: — Обычный влюбленный.
Пола чувственно вздохнула.
Кернс заглушил мотор.
Тишина сразу навалилась такая, будто уши оторвались и улетели. Неприятная тишина. Черт бы побрал эту природу.
— Совсем ни к чему было забираться в такую глушь, — сказал Кернс и положил наконец ладонь женщине на колено; во время езды по темной дороге он, мужчина положи¬тельный и осторожный, не рисковал снимать рук с баранки. Пола подождала мгновение, да¬вая ему угадать нежность и тепло ее кожи под грубой джинсовой тканью, а потом мягко сдвинула его ладонь. Он чуть скривился. «Иг¬рает, курица. Курица, внучка куриного бога. Хо¬роший каламбур пришел на ум, надо запом¬нить». От раскачивания машины на ухабах голова у Кернса заболела сильнее. Это было уж вовсе ни к чему. Он уламывал эту недо¬трогу целую неделю; было бы полным идио¬тизмом сейчас оказаться не в состоянии реа¬лизовать предоставленный шанс.
— Это не глушь… — ответила Пола. — Это слияние с природой, с вечностью…
«С вечностью сливаются только на кладби¬ще», — подумал Кернс, но вслух этого не ска¬зал. Некоторым женщинам перед тем, как раз¬двинуть коленки, обязательно надо выслушать или произнести несколько отработанных ве¬ками красивых банальностей. Ладно, не жал¬ко. Кому-то, чтобы завестись, нужен порнофильм, кому-то «Виагра», а кому-то сонеты Шекспира. И прекрасно, у нас демократия; сам живи и другим не мешай. Если у этой идиотки киска мокнет только когда в голую спину впивают¬ся отсыревшие коряги — будут ей коряги. И все-таки Кернс не удержался:
— Знаешь, мы все-ж-таки не школьники. Можно было поехать в мотель…
Она загадочно улыбнулась и покачала го¬ловой отрицательно.
— Не-а, — проговорила она, будто школь¬ница. — Никто не должен нас увидеть вместе.
— Да никто бы и не увидел. Мало ли лю¬дей ночует в мотелях…
— Что ты, Джордж. Городок-то маленький.
«Мне ли не знать», подумал Кернс. — А вот не замечал же я тебя, когда жил тут. Даже не помню, встречались мы в ту пору или нет».
Он снова попытался положить ладонь ей на ногу, уже повыше колена, но она, открыв дверцу со своей стороны, грациозно высколь¬знула из машины в почти непроглядную тьму, нарушенную лишь светом габаритов машины. Черные призраки ветвей и впрямь маячили беспросветными пятнами на фоне ярких со¬звездий, черт бы все это побрал. Пола вновь улыбнулась и неторопливо попятилась. Те¬перь и она стала похожа на призрак — смут¬но белели лицо, шея и руки и чуть мерцала одежда. Шаги ее были совсем неслышными. И впрямь мох, будь он проклят. Голова все-таки разболелась сильнее, и стало поташни¬вать — наверное от ворвавшегося в салон све¬жего, прохладного воздуха, пахнущего прелью и дикой ночью. Пользуясь тем, что Пола его сейчас не видит, Кернс торопливо запустил руку в карман куртки, вытащил пузырек с таб¬летками и, сыпанув в горсть сразу несколько, заглотил их разом. Разжевал, стараясь дышать носом, глубоко и медленно. «Не везет, — по¬думал он мельком. В затылке будто пустил, примериваясь, пробную очередь пулемет. Омер¬зительное ощущение. Нет, затих — то ли от таблеток, то ли сам по себе…
— Джо-ордж, — вкрадчиво пропела жен¬щина из темноты. Он обернулся на голос. Пола стояла уже ярдах в пяти-шести поодаль, чуть изогнувшись, чтобы откровеннее круглилась линия бедра. Кряхтя, Кернс стал выбираться из машины; предусмотрительно подцепил с заднего сиденья теплый плед.
— Иду, — пробормотал он, действительно идя к ней, но когда между ними осталось не более фута и он уж протянул свободную от пледа руку, чтобы положить ее на плечо красотке, та снова попятилась. А потом, как рез¬вая лань, завиляв обтянутыми ягодицами, порхнула куда-то в едва видимые кусты.
— Пола, да сколько можно! — в сердцах сказал Кернс, послушно следуя за ней. Она опять остановилась, глянула на него через пле¬чо и опять таинственно улыбнулась. — Ну договорились же!
— А вдруг я передумала? — манерно про¬изнесла она. Ты же сам говорил, я молодая и капризная…
«Убью», — тварь, подумал он с ненавистью.
— Сладкая моя, сказал он, — ты уже достаточно покапризничала, пока я тебя уговаривал, правда?
— Правда.
— Ну так и давай уже. Расстелем здесь плед, с дороги нас не увидят, даже если кто-то и проедет в такой час… Все как ты хотела, детка.
Она опять отступила на шажок. «Как это она не споткнется ни разу, — с раздражен¬ным недоумением подумал Кернс. — Сплошь ведь кочки да корни… Зараза. Ведьма». Ему стало не по себе.
— Нет, — сказала детка с удовольствием.
«Все, — подумал Кернс, — поворачиваю и ухожу. Даже уезжаю. Пусть сливается тут с вечностью до утра».
Но похоть и тщеславие покамест были сильнее; вместо того чтобы повернуться и уйти, он послушно сделал шаг вслед за этой лесной нимфой и сразу зацепился обо что-то носком туфли. Плеснув руками и едва не выронив плед, равновесие Кернс удержал, но от резкого движения пулемет в затылке опять дал корот¬кую очередь. Пола серебристо засмеялась.
— Ну что ты дуришь? — уже грубо спро¬сил он. — Почему нет?
Она повернулась и темной тенью скольз¬нула в чащу.
— Потому что сначала ты должен меня поймать, — сообщила она, удаляясь.
Грузно и неуклюже Кернс затопал вслед; плед цеплялся за ветви, хлеставшие, нежданно вылетая из темноты, по рукам, а то и по лицу. Свет огней машины совсем пропал за деревьями.
И тут вдруг Кернсу стало страшно.
Он остановился и прислушался, стараясь дышать как можно тише. Но слышал лишь стук сердца, гул собственной крови. В лесу была мертвая тишина.