Файл №308. Никто нам с тобой не помешает
Шрифт:
Вода в реке была настолько холодной, что изрезанные ноги мгновенно перестали болеть. Зато намокшая и потяжелевшая ночнушка казалась теперь веревкой, связавшей бедра каким-то жутким узлом.
Эмми вновь начала плакать, но похититель не обращал на слезы никакого внимания. Схватив ее за руку, он пер по воде, как…
Сравнение Эмми в голову уже не пришло — не хватило сил.
— Прошу вас, мистер, — взмолилась Эмми. — Остановитесь, пожалуйста… Хватит… Я больше не могу.
Где-то вдалеке
Он был для Эмми, как голос мамы. Скоро все это кончится, скоро ее отнимут у похитителя и отвезут домой.
Но похитителя звук сирены только подхлестнул:
— Скорее!!! Они уже совсем близко!!!
— Я больше не могу, — простонала Эмми. Сирена приближалась. Похититель вдруг замер, оглянулся на прибрежные кусты, потом посмотрел на Эмми. Лицо его перекосилось, и Эмми могла поклясться всеми святыми, что в нем сейчас не было ничего, кроме горя и печали. И решимости.
Он схватил Эмми за плечи, поднял на руки, будто решил унести куда-то, далеко-далеко, туда, где нет ни страха, ни боли, ни холода…
— Никто нам с тобой не помешает, — пробормотал он.
И Эмми все поняла.
— Не-ет!!! — закричала она.
Через мгновение ледяной нож пронзил ей горло и грудь, отняв способность не только кричать, но и дышать. Последнее, что она увидела — уже сквозь водяную завесу, — были глаза похитителя, любящие и печальные. А потом не стало ничего.
Агент Стив Кретски находился в полной растерянности. С арестованной происходило нечто такое, что с одинаковым успехом можно было принять и за симптомы неизвестной болезни, и за самое обычное (но с артистизмом разыгрываемое) притворство. Сидящая на заднем сиденье Хаусхол-дер то начинала неудержимо кашлять, то закатывала глаза и принималась, подобно вытащенной из воды рыбе, хватать широко раскрытым ртом воздух.
Так повторилось несколько раз.
А потом Хаусхолдер опрокинулась на бок, судорожно перевернулась на спину, выгнулась дугой. Изо рта у нее хлынула… нет, не слюна — столько слюны у человека не бывает. Бурно вздымающаяся грудь опала, а широко открытые глаза уперлись в потолочную обивку машины.
Это уже не было похоже на притворство.
— Сядьте! — крикнул Кретски. — И немедленно дышите!
Хаусхолдер его не слышала.
И тогда он схватился за мобильник:
— Это агент Кретски, ФБР. У меня тут возможный летальный исход. Требую экстренную медицинскую помощь. — А потом начал делать Хаусхолдер искусственное дыхание.
Молдер намного опередил Скалли. Она еще продиралась сквозь прибрежные кус— ты, когда впереди послышался яростный крик напарника:
— Уэйд! ФБР! Ни с места!
Тут же
Кто в кого стрелял — было непонятно, и в Скалли сразу проснулась осторожность.
Спокойно, Старбак! Не ломиться, словно ошалевший гризли. Застыть на месте, медленно раздвинуть ветки…
Молдер был жив. Он стоял по пояс в реке и вытаскивал из воды что-то белое. Словно полоскал простыню…
Скалли встрепенулась, проломилась сквозь кусты, выскочила на каменистый берег, подлетела к выбравшемуся из реки напарнику.
Молдер положил безжизненное тело девчушки на землю:
— Она не дышит. Пульса тоже нет!
И принялся делать искусственное дыхание.
Усилия агента Кретски не пропали даром. Глаза Хаусхолдер ожили, грудь вздыбилась, опала, снова вздыбилась. А потом Хаусхолдер снова разразилась неудержимым кашлем.
Молдер в очередной раз вогнал воздух в открытый рот девушки и принялся давить ей на грудь.
— Эмми, дыши!
Все было тщетно: река не хотела отпускать жертву.
— Ничего не помогает, — сказала Скалли. — Молдер, ничего не получится! Мне очень жаль…
Но Молдер ее не слышал:
— Черт возьми, Эмми! Ну давай же! Он был как автомат. Выдох — рот в рот… Несколько толчков руками в девичью грудь… Рот в рот… Несколько толчков…
— Прекрати, ты ей уже ничем не поможешь! — Скалли коснулась плеча напарника. — Молдер!
Тот оставался автоматом.
— Молдер! Все без толку!
Рот в рот… Несколько толчков…
Белое, как мел, лицо. Раскинувшиеся веером по земле волосы. Так выглядит смерть.
— Фокс, остановись! Остановись, говорю! — Скалли наклонилась, схватила Молдера за руки. — Фокс, все!!!
Из Молдера словно выпустили воздух. Он сел на землю рядом с трупом и закрыл лицо руками.
Глаза Хаусхолдер смотрели осмысленно, и Кретски облегченно вздохнул.
Выкарабкалась, слава Богу!..
Хаусхолдер подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. И тоже вздохнула. Один-единственный раз.
Через пять секунд Кретски понял, что это был ее последний вздох.
И тут же в отдалении завыла сирена, а потом завизжали тормоза подкатившей «скорой».
Скалли смотрела на убитого горем напарника и не сразу поняла, что труп рядом с ним перестал быть трупом.
— Фокс!
Молдер встрепенулся.
Эмми судорожно выгнулась, подняла руку, поднесла к лицу, коснулась горла. Будто знакомилась с собственным телом… И разразилась неудержимым кашлем.