Файл №381. Зеркало-2
Шрифт:
– И помощник директора ФБР, мистер Скиннер заранее санкционирует весь твой, с позволения сказать, план действий.
– Да пошел он!
– Он не пойдет. А вот послать… и тебя, и меня - проще простого.
– Не-ет, теперь уже не просто! Теперь ему сложно послать - и тебя, и меня! Я как его подопечный наломал столько дров, что теперь он вынужден ждать и надеяться - вдруг да сложит агент Малдер из них какое-то подобие хижины. Тогда можно доложиться в штаб-квартиру, в Вашингтон: операция успешно завершена, особо отличившиеся
– Да ты психолог, Малдер!
– Ты. сказала,Скалли.
– Что ж. Не убедил, но эрудицией подавил. А насчет узника…
– Ну? Ну?!
– Ты сейчас будешь долго смеяться, однако… Я бы его все же допросила.
– Я бы, по совести, тоже. Но… Почему ты?
– А кто? С тобой, с похитителем, он наверняка замкнется. Скиннер и вовсе отпадает. Зачем ему усугублять беспредел подопечных собственным участием? Остается…
– Но тебе-то это зачем, Скалли?
– Чисто профессиональное. Расследование есть расследование. И - не порнография. Мне надо держать марку, напарник. Понимаешь?
– Пока смутно.
– Видишь ли, Малдер… Манера сначала закончить расследование и собрать все свидетельства против подозреваемого, а в последний момент оглушить его фактами - оставим все-таки дилетантам-сыщикам, придуманным дилетантами-беллетристами.
– Типа?
– Типа Пуаро. Типа Марпл… В реальности - девяносто девять процентов из ста, фигурант будет знать все о расследовании к тому времени, когда ты войдешь в его кабинет… или в камеру. Если он действительно виновен, ты предоставил в его распоряжение энное количество времени… скажем, те же три дня… чтобы сочинить удобоваримый сценарий, а ты не смог припереть его к стенке фактами, которые легко проверить.
– Нет, почему! Я сначала припер его к стенке. Там, в Гринвич-Виллидже. Но он, гадюка, так больно щиплется! Кун-фу, смертельные удары, ки-ийя! Т-тоже мне, ниндзя! Ну и… дал ему по башке!
– Я фигурально, Малдер.
– А я чисто конкретно!
– Давай все-таки фигуральна
– Ладно, давай. Желание дамы…
– Я не дама! Я напарник! Или?
– Напарник, напарник. Ладно, давай, напарник, продолжай.
– Продолжаю. Если фигурант и впрямь виновен, то не склонен признаваться. Будет лгать. Качество лжи прямо пропорционально наличию времени на ее подготовку.
– Из чего следует, Скалли…
– Из чего следует, Малдер,- оперативный допрос фигуранта Сань-Вана… если не поможет, то и не повредит. И чем оперативней, тем продуктивней.
– Что ж, не убедила, но эрудицией подавила. Одна загвоздка, Скалли… Скиннер!
– А куда он денется!
– И я о том же. Даже если согласится, чтобы ты допросила Сань-Вана, то куда он при этом денется? Не фигурально. Конкретно. Не присутствовать он просто не имеет права. Присутствовать - тем более.
– К чему ты клонишь, Малдер?
– К тому, к тому. Надо понимать, Скиннер будет контролировать ход допроса из “каморки”. Захочет контролировать. Так? По ту сторону зеркала?
– Н-ну, в общем… Наверное…
– А я?! Я ведь тоже буду там. Да-да, Скалли, не спорь. Буду! Хочу проконтролировать.
– Так я и не спорю, Малдер.
– Угу. Агент Скалли с блеском “раскалывает” фигуранта. После чего из “каморки” извлекают парочку бездыханных наблюдателей, в экстазе перегрызших друг другу глотки.
– Ну, Малдер! Или эмоции, или работа.
– Видишь ли, Скалли… Разумеется, работа. Эмоции побоку. Для меня. А вот для так называемого старины Уолтера…
– Так называемого? Железный Винни раньше всегда умел держать себя в руках. Железный…
– Именно. Раньше. А нынче… В общем, Скалли… Как бы тебе сказать…
– Говори, говори, напарник! Словами!
– В общем, если по окончании твоей беседы с фигурантом по имени Сань-Ван в “каморке” окажется труп, не удивляйся. Мой ли труп, или труп так называемого старины Уолтера… не удивляйся.
– Малдер? И шуточки же! Ты сардоник?
– Не сардоник. Не шуточки. Просто учти…
– Малдер? Ты не договариваешь!
– А, все равно не поверишь. Я и сам пока не верю до конца. Но проверить - почему бы и нет. Одна просьба, напарник. Даже пожелание!
– Да, напарник?
– Не дави на фигуранта… Не дави, Скалли! Я же тебя хорошо знаю, Дэйна. Не надо. Не пережми! Если этот хитро-желтый упрется-замкнется, не настаивай! В наших интересах, поверь!
– В наших - в чьих?
– Прежде всего, в твоих. Если угодно, и в моих. А равно, если угодно, в интересах так называемого старины Уолтера… если он хочет прожить подольше.
– Малдер? Малдер! Ты трижды, даже четырежды пропедалировал “так называемого”. В чем дело, напарник?
– Так скажу тебе, напарник… Я не из тех, кто подставляет правую щеку, получив по левой. Или наоборот? Левую, получив по правой?
– Не мудри, Малдер! Проще, проще!
– Куда проще! Если получил по левой - получил от правши. А по правой - от левши. Встану-ка я в “каморке” по левую руку от так называемого старины Уолтера.
– Н-не улавливаю, извини.
– Гипотеза, напарник. Пока гипотеза… Ладно! К делу. Заодно и проверим! Гипотезу… Так ты не дави, Скалли, очень прошу, не дави.
– Не стану.
– И последнее… Гм!… Зеркало. В комнате для допроса-зеркало. Не смущает?
– Нет. Нет! Уж тут-то я буду знать, что в нем, то есть за ним - свои! г
– Свои - кто?
– Ты. И… Скиннер. Ну, как обычно! В первый раз, что ли!
– Я - да. И Скиннер - свой, говоришь?…