Файл №402. Беспокойство
Шрифт:
Скалли била наугад — и попала в точку. Лицо Джерри Шнауца исказилось гневом и покраснело. Глаза налились кровью и, казалось, были готовы выскочить из глазниц.
— Отлично! — прохрипел он сдавленным голосом. — Теперь они и тебя заставили заговорить, как Зигмунда Фрейда.
Казалось, произнесенные Скалли слова оказали гораздо большее воздействие на Джерри, чем она рассчитывала. Руки гиганта задрожали, он задыхался и брызгал слюной, сорвавшись на визгливый крик:
— Я всю тебя вижу насквозь и знаю твои фокусы! Кроме того, я сам видел их! Я видел их на той фотографии,
Скалли вздохнула. Чем больше бесновался Джерри, тем менее опасным он становился. Похоже, сейчас он вообще забыл о своих зловещих инструментах. Теперь он с пеной у рта пытался что-то доказать. Что? И кому? Неужели — самому себе?
— Джерри, пожалуйста, выслушай меня и попытайся понять. Если эти воющие лица существуют, они живут только внутри твоей головы.
Лицо Джерри Шнауца исказила жуткая гримаса. Он отскочил в сторону, за пределы светового круга от лампы, и начал торопливо рыться в куче сваленных в углу вещей, в темноте роняя на пол и отбрасывая в сторону какие-то предметы. С кал ли поняла, что это ее последний шанс. Она стиснула зубы и попыталась левой рукой дотянуться до подноса с инструментами, где — теперь она хорошо это видела — в числе прочих блестящих предметов покоился скальпель. Обыкновенный медицинский скальпель.
Скотч, которым рука была примотана к подлокотнику кресла, постепенно растягивался — но очень медленно и плохо. Тем не менее, вытянутые пальцы сантиметр за сантиметром приближались к краю подноса. Вот они уже достигли холодного металла… Скалли резко дернулась в кресле, пытаясь покачнуть, сдвинуть его с места. Концы среднего и указательного пальцев ухватились за край подноса и сжали его… И в тот же момент Джерри с рычанием развернулся и вновь шагнул в круг света.
Скалли не сразу поняла, что за предмет Джерри Шнауц держит в руках. Потом до нее дошло — и глаза Скалли от удивления полезли на лоб. Гигант держал на весу большой студийный фотоаппарат, как две капли воды похожий на тот, которым аптекарь Бакстер фотографировал несчастную Мэри Лафайет.
Одним движением ноги Джерри Шна-уц отшвырнул табуретку с подносом, до которого уже почти дотянулась Скалли. Инструменты, лязгнув, покатились по полу. Затем Джерри поднял фотокамеру и навел ее на свою жертву. Скалли внезапно почудилось, что сейчас должно произойти что-то страшное.
Но ничего не произошло. Несколько секунд Джерри держал камеру на весу, а затем, будто решившись на что-то, внезапно развернул ее объективом к себе. И нажал на спуск.
— Полиция штата в своих поисках дошла в южном направлении до Гранд-Рапидес. Но до сих пор так ничего и не обнаружено, — доложил вошедший в комнату полицейский. Молдер непонимающе взглянул на него и машинально кивнул.
— Шесть пальцев на фотографии… — пробормотал он вполголоса, обращаясь то ли к лейтенанту Эриксону, то ли к самому себе. — Почему их шесть?
— Не думаю, что это нам в чем-то поможет, — лейтенант Эриксон тоже выглядел уставшим и обеспокоенным. — Похоже, у нас очень мало времени. Что вы думаете делать, агент Молдер?
Молдер поднял на него взгляд, а затем, будто спохватившись, торопливо полез в свой бумажник и достал оттуда газетную вырезку, найденную в бумажнике Шнауца.
— Раз, два, три:.. Смотрите, лейтенант! На фотографии с похорон Шнауца-стар-шего видно пять каменных надгробий. Причем между третьим и четвертым есть промежуток — очевидно, там и должны были установить шестое надгробие для Джеральда Шнауца, зубного врача и ветерана войны в Корее. Вы понимаете, что это значит?
Лицо Эриксона прояснилось.
— Так значит, не шесть пальцев, а шесть надгробий? — догадался он.
— Да, конечно. Хоть косвенный, но все же намек. И поэтому сейчас нам надо срочно мчаться на кладбище!
Джерри Шнауц торопливо перебирал фотографии, будто тасовал карты в колоде, тщетно ища крапленую. Скалли напряженно следила за ним. Лицо гиганта выглядело скорее растерянным, чем испуганным.
— Что это значит? — пробормотал он по-немецки и бросил одну из фотокарточек на колени своей пленнице.
Взглянув на фотографию и попытавшись как можно глубже скрыть свое удивление, Скалли ответила тоже по-немецки, тщательно подбирая слова:
— Это значит, что тебе требуется помощь, Джерри. Помощь хорошего врача.
Зеленая кладбищенская лужайка вовсе не навевала мыслей о покое и смерти. Напротив, посыпанные песочком дорожки, аккуратно подстриженные кусты и бившие из оросителей тонкие струи воды делали ее похожей на тихий уютный парк. Для полноты картины не хватало только чинно прогуливающихся по этим дорожкам молодых мам с разноцветными колясочками.
— Проверьте все за линией деревьев! — скомандовал лейтенант Эриксон, когда полицейские машины одна за другой затормозили у конца асфальтированной дорожки. Полисмены бросились врассыпную.
С пригорка, где остановилась машина лейтенанта, Молдер внимательно оглядел окрестности. Шесть выстроившихся в ряд надгробий и в самом деле напоминали торчащие из земли пальцы. Чуть поодаль тянулась живая изгородь высотой чуть меньше человеческого роста, за ней начиналась липовая роща. Вдруг в просвете между деревьями Молдер увидел большой автофургон. В этот момент он почувствовал себя, как собака, наконец-то взявшая след.
— Лейтенант, вы видите этот фургон? Вон там, за деревьями. Думаю, что мне стоит проверить его в первую очередь — не дожидаясь, пока ваши люди обшарят все близлежащие кусты.
Некоторое время Джерри Шнауц молчал, то ли внимательно разглядывая фото, то ли глубоко погруженный в свои собственные мысли. Затем он произнес странно ровным спокойным олосом:
— Я думаю, эта фотография означает совсем другое. Она говорит, что у меня осталось очень мало времени.
С этими словами Джерри взял с пола поднос и поставил его обратно на подставку. Затем он нагнулся, поднял упавший шприц со снотворным, зонд и скальпель.
— Джерри, они уже не стерильные, — напомнила Скалли.