Файл №704. Биплан-призрак
Шрифт:
Однако к началу нового, двадцатого века стала намечаться тенденция, сильнее и сильнее тревожащая ревнителей традиций, засевших в Ост-Кемпене и Вест-Кемпье. Смерть полковника Илайи Кэппула и даже кровавые схватки Гражданской войны все более становились историей для молодых членов кланов, расселившихся по всем Штатам, - историей зыбкой и нереальной. Законы же коммерции были вполне конкретными и очевидными. Они, эти законы, гласили: в бизнесе нет друзей и нет врагов - есть Господин Доллар и Госпожа Прибыль.
Всё чаще до непреклонных стариков доходили вести: то там, то тут Кэппулы (вернее, носители клановой
Старики негодовали, но век их кончался.
Как ни странно, ярой поборницей примирения с Монлезье выступила Ревекка Кэппул (в девичестве - тоже Кэппул), внучка небезызвестного генерала, собиравшего в Джорджии коллекцию бриллиантов… Хотя Ревекке как раз довелось пострадать от одного из последних выстрелов Столетней войны: в 1903 году в Европе, в Ницце, был убит ее младший, горячо любимый брат Джеремия - студент Гёттингенского университета. Убил его на дуэли молодой офицер Жан-Мари Монлезье-Сюрмер, советник американской военной миссии во Франции.
Впрочем, вполне возможно, что два молодых человека дрались вовсе не за фамильную честь. Не исключено, что обоим просто вскружила головы одна и та же красотка, а старые счеты послужили лишь катализатором в конфликте…
Как бы то ни было, поединок состоялся. Надо сказать, что в те времена институт дуэли в Европе пришел в упадок. В качестве дуэльного оружия шпагу и рапиру вытеснили пистолеты - причем не мощные нарезные системы, а устаревшие гладкоствольные, изготовленные таким образом, что попасть в противника с тридцати шагов (обычное расстояние для тогдашних поединков) можно было чисто случайно. Дуэлянты обменивались безвредными выстрелами, и все долги чести считались уплаченными.
… Секунданты Джеремии и Жана-Мари отмерили мерками порох и забили в гладкоствольные лепажевские игрушки свинцовые круглые пули, - свято уверенные, что улетит тот свинец в белый свет, как в копеечку. Но молодые люди доказали, что отнюдь не растеряли фамильных навыков в обращении с оружием. Попали оба. С простреленным левым плечом Жан-Мари всадил-таки молодому Кэппулу пулю прямо в сердце…
Безутешная Ревекка возненавидела не Монлезье, как того можно было ожидать, - но саму идиотскую, от предков доставшуюся вражду. Дочерей у нее не было, с невестками миссис Кэппул не слишком ладила, - и, умирая, завещала колье Кэппулов той из девушек их семьи, которая первой выйдет замуж за представителя рода Монлезье. Попытки сыновей и невесток оспорить завещание не удались, адвокаты Ревекки знали свое дело…
Стимул оказался велик. Но в течение двенадцати лет после смерти Ревекки соискательниц наследства не находилось. Совместные финансовые дела - одно, но так вот сразу взять да и породниться… Хотя порой молодые дальние родственники Монлезье - не преуспевшие на традиционном коммерческом поприще - пытались. Сватались - не столько к племянницам покойной миссис Кэппул, сколько к ее знаменитым бриллиантам. Но получали от ворот поворот.
Двадцативосьмилетний Анри Монлезье-Руж (прямой потомок лихого кавалериста- конфедерата, оскальпировавшего полковника С. Кэппула) свататься к наследницам давних врагов не пробовал. Он вообще
Честно говоря, Анри был паршивой овцой в сплоченном стаде Монлезье: контрабандист и игрок, воздушный бутлегер, владелец и пилот старого, с мировой войны оставшегося биплана, известного всему Среднему Западу под ласковым прозвищем «Пьяный Мустанг»…
Но именно этот сорвиголова совершенно случайно встретил в мае 1930 года юную красавицу Джудифь Кэппул. И понял, что пропал…
Прибывшие из церкви молодые меня лично разочаровали.
– Типичное «Падение дома Ашеров», - тихонько, чтобы никто не услышал, сказала я Кеннеди.
Он ответил шепотом:
– Вот живой пример, опровергающий твою теорию. Ту, что в семьях, практикующих близкородственные браки, чаще рождаются гении.
Это он, как всегда, преувеличил. Хотя признаков гениальности на лицах свежеобвенчанной парочки действительно не наблюдалось. Но гений, что ни говори, такое же отклонение от нормального Хомо Сапиенса, как и законченный олигофрен. У людей, из поколение в поколение женящихся на двоюродных родственницах, подобные отклонения вполне закономерны.
У невесты характерная черта Кэппулов - чуть скошенный назад подбородок - приобрела уже несколько гипертрофированный вид. Да и вся она была какая-то бледная, анемичная, с заторможенными движениями. Жених выглядел чуть поживее, но и он казался заморышем на фоне прочих Монлезье, не боявшихся мешать свою кровь с отнюдь не родовитыми семействами. Впрочем, на молодую жену Ален Монлезье смотрел с неподдельной любовью. А это, согласитесь, все-таки главное…
Столы были накрыты двух видов: банкетные, рядом с возвышением, где за дубовым столом восемнадцатого века восседали молодые и их ближайшие родственники; и фуршетные, живописно раскиданные по старинному парку, - немалая часть Монлезье-Имяреков и Кэппулов-«К» сразу устремилась к ним, явно не желая выслушивать бесконечные здравницы молодым. Похоже, кое для кого эта свадьба стала лишь поводом пообщаться с далеко живущими родственниками.
– Пожалуй, нам сюда, - кивнул Кеннеди на фуршетные столы.
– Едва ли потенциальные злоумышленники объявятся там, возле жениха с невестой, под прицелом телекамер и взглядами стариков, назубок знающих генеалогическое древо. Пошли работать, Элис…
И мы пошли работать.
Не знаю, так ли уж талантливы были Монлезье в военных и коммерческих делах, как о том рассказывают их семейные легенды. Но бабниками оказались все поголовно.
Едва я закончила пестрящую легко-куртуазными намеками беседу с Жаном Монлезье-Люка, почтенным владельцем сети прачечных в Денвере, как ко мне тут же приблизился с бокалом в руке Андре-Мари-Жиль Монлезье-Бланш - высокий, лет сорока пяти мужчина, выделявшийся в толпе гостей окладистой бородой и кирпично-бурым загаром.
– О-о-о, мадемуазель тоже из Кэппулов?
– без обиняков спросил он, делая вид, что внимательнейшим образом рассматривает всего лишь приколотый к моей груди бэйдж.
– По лицу и не скажешь, совершенно другой тип, совершенно…