Файлы Сергея Островски
Шрифт:
Сергей вытащил из кармана диктофон, придавил кнопку, показал Новаку табло. Потом снял зеркальные очки.
— Очки выключены, можете убедиться, — вручил их собеседнику. — И спасибо, что облегчили мне разговор.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сделали себе не простой протез. У вас теперь вместо указательного пальца сенсор электромагнитных излучений, верно? Датчики Виганда или что-то в этом роде. Местная специализация, такого больше нигде не делают.
Новак иронически скривил лицо.
— Вы так говорите, будто это что-то плохое. Если я лишился пальца
— Разумеется, мистер Новак. Но проблема в том, что вы причинили себе увечье сознательно. Видеоочки врача скорой помощи зафиксировали следы уколов на вашей левой руке, а Клэр Томсон, супруга вашего родственника, показала, что вы украли у них вилокаин. Хорошо придумано — покупка оставила бы следы в Сети. Вы ведь не знали, что у нее мнемопротезы?
Новак ничего не ответил.
— Да, технологии — то, что меня всегда поражало. «Новые чувства», как это называют, правильно? Я всего день как пытаюсь в этом разобраться, могу что-то спутать. Сенсорные сигналы от пальцев идут в кору мозга, там пальцам отведена территория величиной с Техас. Нет пальца — нет сигналов, кора страдает без работы, и ее легко загрузить новыми задачами. Это лучше, чем фантомные боли. Но врачам запрещено проводить ампутации, чтобы поставить пациенту инфракрасный либо электромагнитный сенсор, — за это отбирают лицензию. Вы могли бы, скажем, отрубить себе палец топориком и придумать правдоподобную историю о приготовлении барбекю в пьяном виде. Но предпочли совместить неприятное с полезным — и пальца лишиться, и раздобыть денег на дальнейшие манипуляции. Долго искали такое место, где командует наивный энтузиаст, не слишком озабоченный техникой безопасности?
Не люблю, когда собеседник так молчит. Поди пойми, что он тебе готовит, — то ли сейчас признает поражение, то ли начнет драться.
— Мистер Новак, согласитесь, что вы не очень хорошо поступили с моим клиентом. Я не адвокат, если вы хотели спросить, — я частный детектив…Так вот, он годится вам в сыновья. Он не торгует воздухом, а работает руками и головой. А вы фактически собирались его пристрелить. Конечно, вы понимали, что его скромный бизнес не выживет, если судебное решение будет в вашу пользу?
Тонкие губы наконец-то разжались.
— У меня в его годы не было собственного дела. Никогда не было. Всегда был наемным работником.
— Что вам помешало?
Молчание. Неразговорчивый собеседник попался.
— Послушайте меня, мистер Новак. Вы, наверное, уже поняли, что с той информацией, которая у нас есть, мой клиент не проиграет дело. Более того, самоповреждение с целью вымогательства — неприятные слова. Но у меня к вам хорошее предложение. Отзовите иск против Стрингера, скажите, что это была ваша вина и ваш просчет. И если к вам обратятся новостники и блогеры, не сочтите за труд подтвердить, что сами себе откусили палец. Насчет причины — я бы рекомендовал невроз от переработки. Сами не знали что делаете, вдруг захотелось… меня уверяли, что так бывает.
— Если б я знал, что мальчишка
— То что? Действовали бы хитрее?…Знаете, мистер Новак, замыслы вроде вашего не приводят к успеху, когда начинаются с подлости. Вы хотите стать супермастером, и станете им, но это был бы плохой старт. И ладно бы у вас не было денег…
Новак судорожно вздохнул.
— Как меня достали моралисты со всеми козырями на руках. Не надо мне ваших проповедей. Я отзову иск. Если хотите, отправлю письмо прямо при вас.
— Это верное решение. Спасибо вам большое.
— И от ваших комплиментов меня избавьте.
— Я понимаю. Мистер Новак, если позволите, еще личный вопрос?
— Личный? — Новак поморщился. — Слушаю.
— Это ваше шестое чувство. Как оно работает? Электромагнитные поля — они холодные, горячие или какие?
Новак несколько секунд разглядывал его в упор. Потом улыбнулся.
— Не то чтобы… Да, пожалуй, холодные. Они вроде воздушных потоков, но только один палец их чувствует. Знаете, как бойскаутов учат определять направление ветра — оближешь палец, поднимешь и чувствуешь холодок. Близко к источнику бывают очень холодные. Как ледяные градины. Или как мята, это не настоящий холод… Но у них есть плотность, и еще… Представляете индейские плетенки из бисера? Вот когда я приближаю палец к микросхеме, я чувствую что-то вроде этого.
— Невидимые бусины?
— Да, невидимые. Только у них есть цвета, и они шевелятся. Знаю, звучит так, как будто я спятил. Доктор говорит, чтобы я тренировался и записывал свои впечатления. Говорит, что мой мозг сейчас сам определяет, как и что я буду чувствовать, он составляет свою кодировку, для вектора индукции, для напряженности. Что-то будет цветом, что-то теплом или фактурой. Я постепенно разберусь.
— А у людей есть поля?
— Ха! У тех, кто носит на себе гаджеты. Биополей нет, или, по крайней мере, я их не ощущаю.
— Вы не жалеете, что сделали это?
— Нет. — Новак энергично помотал головой. От его флегмы не осталось и следа. — Не жалею. Ни одной секунды.
— А вы планируете вернуться в Нотвилл?
— И что, если планирую?
— Ну, мы с вами могли бы обменяться контактами. При моей работе бывают нужны консультации специалистов, разумеется, платные.
Новак опять умолк. Но теперь было похоже, что он не верит глазам и ушам и едва сдерживается, чтобы не исследовать левой рукой сидящий рядом с ним феномен. Дабы проверить наличие встроенного генератора абсурда.
— Ты только что забрал у меня сто тысяч долларов и теперь предлагаешь поработать на тебя?
— Так в этом и дело! — с готовностью объяснил Сергей. — Я хотел бы скомпенсировать вам ущерб, хотя бы маленькими порциями.
— Видал я бессовестных типов, но не таких, — проворчал человек с шестым чувством и вытащил свой вифон.
Уже подойдя к машине на стоянке, Сергей получил сообщение. Ивен перевел ему деньги: и оговоренную сумму гонорара, и стоимость билетов. Жизнь повернулась светлой стороной.