Фаза быстрого сна
Шрифт:
Так за что..?
Почувствовав озноб, Марк плотно скрестил руки. Пальцы на правой задвигались, выбивая по телу быстрый испуганный ритм.
– Что случилось?
Кэй обеспокоенно заглянул в лицо, затем посмотрел на висящую троицу – а прохожие просто шли мимо глазея.
– Это… – суррей сбился. – Там человек? У него похожий запах.
Что, ну что, это еще один план Кристоге? На, смотри, что будет с тобой. Так он хотел сказать? Кэй ведь наверняка знал про казнь и привел его на площадь не случайно, совсем не случайно. «Покажет все, что необходимо»!
– Пойдем,
Какой хороший актер! Такое искреннее смущение, а как отводит взгляд! И щеки опять краснеют. Но разве все аккорды сыграны? Конечно же, нет.
– Как можно узнать, почему его, – Марк сделал паузу. – Повесили?
Ну же, пусть скажет! Передать угрозу ведь нужно не только через увиденное – где главные слова?
– Там всегда пишут, я посмотрю, – покорно ответил Кэй и нырнул в толпу.
Марк рассеял взгляд, пытаясь увидеть магические нити. Они снова были напряжены как струны, и кончики пальцев закололо – все сильнее, пока их не захотелось сунуть в воду, в лед, лишь бы ослабить жар. Он сделал глубокий вдох, выдохнул, несколько секунд продержал глаза закрытыми, а когда открыл их, руки перестало жечь, ослабли нити. Одних они будто сторонились, а других осторожно касались краешком. Двое или трое прохожих имели их чуть больше – все равно ничтожно мало. Вадим был пуст: просто тело со свешенной на грудь головой без единой капли золота.
Кэй вернулся:
– Он ослушался своего господина.
Лицо Марка перекосилось. Суррей добавил тише:
– Так пишут, когда эйлы идут против афеноров, которым принадлежат.
Виски сдавило. Хотелось не то что уйти – унестись с этой площади! А куда, куда – в дом того, кто сказал про необходимость «служить» и показал последствия непослушания?
Но за что, что сделал Вадим? В нем же не было ничего, кроме самозабвенного желания научиться магии. Как ребенок, он со счастливой улыбкой ухватился за эту возможность, а больше сказать о нем было просто нечего – так сделал ли он что или его показывали подобно тому, как в дом приносили тела сбежавших?
– Я запомнил, – процедил Марк. – Теперь надо вернуться?
– Что? – Кэй опешил.
– Я понял, что со мной будет, если я ослушаюсь. Этого достаточно?
– Нет, ты что, ты же не думаешь?.. Я правда не знал! Так там человек, да?
Не знал! Конечно, это просто совпадение – мир полон совпадений.
– Подайте, добрый господин, – раздался писклявый голосок.
Отводя взгляд, какой-то парень ткнул в Марка миску для подаяний. На вид он был не старше двенадцати, тощий и лохматый, в потертой, не по размеру куртке с заплатами. Кэй кинул ему пару монет, юнец нырнул в толпу, а суррей, вдруг извернувшись, схватил за руку другого мальчишку, еще более низкого, одетого в темное и с такими неприметными чертами лица, точно у тени.
– Иди отсюда, – Кэй подтолкнул его.
Прежде чем парень убрал ладонь, Марк заметил, что ее заменяет покрытая короткой шерстью лапа с остриженными когтями.
– Воришки, мягколапки, так их называют, – шепнул Кэй.
Переделанный. Ну и что же, таким было правосудие Ленгерна? Как то, что должно было спасти королевство, превратилось в благо для преступников? Где вся эта гордость Кристоге, который так хвастался своей системой, но допустил что и детей переделывают, превращая в инструменты для преступлений?
Пытаясь отыскать ребят взглядом, Марк все всматривался в толпу, а пальцы выбивали нервную мелодию. Если он откажется быть частью этой системы, место на виселице для него найдут.
Вернувшись в переулок, по которому они пришли, Марк быстро зашагал по направлению к дому.
– Стой! – догнав, Кэй встал напротив. – Я не знал, правда! Говоришь, ты понял, что с тобой будет, неужели ты думаешь, что тебя?.. Ты что!
Юлить не хотелось, совсем. Марк отчеканил:
– Передай господину Криансе-Антервену, что я усвоил урок. Можешь также сказать, что и без этой демонстрации я был готов учиться и работать. Без убийства.
На последних словах в голосе зазвучала ярость. Пусть они и были лишними и предназначались вовсе не для суррея, сказать их хотелось: ослабить напряжение, дать себе возможность забыть увиденное – впрочем, справились они с этой задачей плохо.
– Кристоге бы никогда… Никогда, и не смей так говорить! – верхняя губа дернулась, он оскалился и рыкнул, но эта звериная ярость улеглась также быстро, как появилась. – Мы все обязаны Кристоге жизнью, он заботится о каждом, да если бы не он, Ленгерна бы не было! Клянусь тебе, я не знал, я просто хотел показать город!
Эта тирада не проняла Марка – Кристоге не заслужил ни на одно очко доверия больше, но его получил Кэй. Он казался таким простым, что проще некуда, а все чувства: собачья преданность Кристоге, сожаление об увиденном, сочувствие к чужаку – были написаны на лице слишком ярко для подделки.
– Да, – Марк вздохнул, изображая согласие. – Я испугался и наговорил лишнего. Это Вадим. Нас поселили в одной комнате, потом мы вместе приехали в Альту… Так ты знаешь о людях? – он вымучил неловкую улыбку. – И… Идем, надо увидеть город.
– Если ты хочешь домой, скажи, – осторожно ответил Кэй.
– Нет, идем, – Марк со вздохом потупил взгляд.
«Переигрываешь», – вынес он себе вердикт и первым двинулся по переулку, перестав делать страдальческое выражение лица.
Кэй повернул, они вышли к скверу. Через кусты тянулись ленты с огоньками, подсвечивающие нераскрывшиеся белые бутоны. Статуя бородатого мужчины, по-королевски стоявшего в центре, казалась несуразно большой для такого маленького сквера. Может быть, он-то и отпугивал прохожих – пожалуй, это было первое место, где Марк не увидел ни одного альтийца.
– Да, я знаю, – наконец, начал Кэй. – После того как я набросился на тебя, Кристоге сказал, что к некоторым запахам сурреи особо восприимчивы, они ассоциируются у нас с врагом и вызывают инстинктивное желание растерзать. Я ведь сразу понял, что ты не эйл и не афенор, от тебя пахло иначе. Он сказал, ты из другого народа – из людей, и вы пришли из соседнего мира.
Марк уселся на скамью напротив бородача. Кэй с неохотой опустился рядом и застучал ботинками по земле, точно ему уже не терпелось идти дальше.