Фаза быстрого сна
Шрифт:
– Молекулы… – протянул Марк.
Выходит, те точки были молекулами? Он вгляделся в стол, приборы, бокал – ровные поверхности, взгляд не замечал ни одной зазубрины, не то что молекулы.
Кристоге заинтересовался:
– Ты уже видел их, верно?
– Да, но они казались просто точками, будто узор на поверхности. Когда я шевелил пальцами, все само двигалось. Как это работает?
– Я обещаю рассказать, как действует магия, как контролировать ее нити и пользоваться ими, когда ты скажешь, что готов приступить к обучению.
Марк ответил не сразу, хоть и знал, что выбора нет. Как бы ни
– Вы говорите, что управляете нитями. Вы можете просто убрать их от меня, чтобы магии не было? Или забрать?
Кристоге странно посмотрел на Марка. В глазах отчетливо виделось удивление, но за ним было что-то еще, более холодное, чем все предыдущие взгляды.
– Это сложный вопрос. Скажем так, каждому будет лучше, если ты овладеешь силой.
Марк признался:
– Мне не нравится, как это звучит.
– Слова редко звучат, как мы хотим, но важнее, что за ними скрыто. Я не рассказал всего, и ты имеешь право не доверять мне, однако клянусь оставшимися жизнями, в моих словах нет плохого.
– Хорошо. Кем был тот гепард?
Покрутив вино по стенкам бокала, Кристоге сделал глоток и неторопливо начал, заговорив с видом лектора на занятиях:
– Его зовут Кэй, и он суррей. Главная особенность этой расы – умение превращаться в зверя. У всех сурреев разный облик, и не установлено, от чего он зависит. Одни считают, что от характера, другие – от внешности или даже образа жизни. Однако от родителей он не наследуется, и всегда сурреи – хищники. Их боятся, их ненавидят, и это, скажем так, связано с особенностями питаниями.
Кристоге сделал паузу, точно ждал вопросов или удивления, но Марк промолчал.
– Сурреи могут употреблять нашу пищу, однако в ней нет нужных для них элементов. Они зависят от крови. Живущие в лесах считают животных братьями, поэтому охотятся за эйлами и афенорами. Городские приучили себя питаться кровью животных, но для них это сделка с совестью, и от нее они слабее, чем могли бы быть. Впрочем, те, кто состоят на службе, имеют право убивать преступников – это один из способов казни.
Ясно. И если на него напал тот, кто убивает ради куска пищи…
– А Кэй ест?.. Он мог меня съесть?
– Да. Тебя это пугает?
«Да, черт!» Хотелось прижать обе руки к вискам, покачать головой, тяжело выдохнуть. Вместо этого Марк попытался улыбнуться:
– Становиться преступником или гулять в лесу я точно не хочу.
Кристоге издал короткий смешок.
– Это не то, что я хотел услышать. Нет, Кэй не съел бы тебя – просто убил. Если говорить кратко, некоторые запахи раздражают сурреев, они для них подобны команде «фас» для собаки. Поэтому я взял твою кровь – у нас есть необходимое лекарство, не хватает только этого компонента. Главное, что мы успели остановить заражение: сурреи имеют способность обращать.
Кристоге держал под рукой цепного пса, который убивал ради пропитания и бросался на проходящих рядом. Язвительный голос внутри, подпитанный угрозой афенора, шептал: «Полез куда не звали…»
– А девушка с рогами – она тоже суррей?
– О, Дракон больше всех нас, – Кристоге улыбнулся не без гордости. – Она из Переделанных. Скажем так, это не отдельный народ, а результат работы.
– Что значит «из Переделанных»?
– Я начну издалека, – Крианса-Антервен опять взял учительский тон. – Триста лет назад случилась война, которая практически уничтожила Ленгерн. Мы поднимали города из пепла, однако ленгернийцев остались не миллионы – тысячи. Рабочих рук не хватало, в опустевших городах властвовали мародеры и воры – мы не могли казнить их или отправлять на рудники, как поступали прежде. Решением стала система переделки, и ее создал я.
После паузы, заполненной молчанием обоих, Кристоге продолжил:
– Мы оперируем преступников, работая на стыке науки и магии. За свои преступления они платят лишением прав и службой городу. Не удивляйся, если увидишь возницу, у которой туловище человека и четыре лошадиные ноги, или быка с головой эйла, тянущего тяжести. Каждому мы подбираем изменения, полезные для города. Система переделки стоила множества ошибок, однако она дала результат: во всем Ленгерне низок уровень преступности, мы не тратим ресурсы на содержание заключенных и не лишаемся рабочей силы, а приумножаем ее.
Марк прижал руку к виску, качая головой. Здесь создавали каких-то чертовых киборгов, только вместо железа приделывали части тел животных. Таким было правосудие, и оно казалось бесчеловечным: разве смерть не лучше? Хотя как можно говорить про человечность в мире, где людям нет места? И ему ли говорить о ней?
Едва посмотрев на растерянное лицо Марка, Кристоге с увлечением продолжил:
– Кое-что изменилось в последние годы: теперь многие приходят сами. Того, что дает природа, нам перестало хватать, и мы потянулись вперед, чтобы измениться к лучшему. Эта система еще развивается, но с тобой мы сможем больше. Твой дар не должен пропасть. Если совершенствовать его, движения руки будет достаточно, чтобы сделать то, с чем с трудом справляется медицина: соединить ткани, перекроить, убрать ненужные клетки. Я хочу, чтобы ты учился магии и помогал мне в работе.
Марк почувствовал, как у него так глупо и по-детски приоткрывается рот от удивления. Кристоге не просто предлагал место в этом мире – ему уже подготовили конкретную роль и, казалось, не сомневались, что он согласится. Однако афенор показал только одну сторону правды – вторую знали сами Переделанные. Задумку можно было назвать благородным желанием служить своей стране, но с тем же расчетом она могла оказаться жестоким экспериментом. Становиться мясником, кромсающим тела и превращающим их в зверей или машины, не узнав правды, Марк не хотел. И он бы сказал: он и не будет, но отсутствие выбора сейчас стало по-особому осязаемым и грузом легло на плечи.
– Я совсем не понимаю своих сил, – он тщательно взвешивал каждое слово, стараясь найти компромисс между тем, чтобы убедить Кристоге в лояльности, но и не лезть бездумно в чужое дело. – Дайте мне время. Я готов учиться, однако у меня нет уверенности в магии, и я не буду давать обещаний, в которых не уверен.
Кристоге ответил кивком и открытым, честным взглядом, но Марк был готов поклясться, что афенор знает, что стоит за словами человека, и аргументов у него еще достаточно.