Фаза быстрого сна
Шрифт:
– Сколько вам лет?
– Триста десять.
Прикинув, Марк понял, что Кристоге проживает последнюю жизнь. А ведь он клялся оставшимися жизнями, что не желает плохого. Оборот речи или попытка солгать?
– Как вы все пережили?
– Ты хотел узнать о нашем мире, а спрашиваешь обо мне?
«Врага нужно знать в лицо».
– Да, – Марк улыбнулся, бросив на афенор взгляд снизу вверх.
– Воля к жизни. Я знаю, как это должно слышаться в твоем возрасте, но поверь, когда ты готов вцепиться судьбе в глотке и не отпускать, ты сумеешь выжить и всегда возьмешь свое. У
Не скривиться стоило труда. Кристоге вовсе не казался тем, на кого хочется походить.
– Я скажу еще кое-что, чтобы ты понял меня. Альта, Акида, Авила, Арьент – я был в четырех городах, когда их бомбили и жгли. Я знал, в каких канализационных трубах прятаться, жарил на костре крыс и носил рубашку, снятую с мертвого. Я, афенор! Нам оставили жалкий кусок выжженных земель, и мы поднимали города из пепла. Ради того, чтобы вернуться к цивилизации, мы шли на многое, теперь же нам пора не просто встать вровень – сделать шаг вперед. Вот почему я говорю, что магия – ценный ресурс, что нам нужны Переделанные. Ты можешь сыграть важную роль в этих планах, и я искренне надеюсь, наши цели совпадут.
Ответа у Марка не было. За пережитое, за сделанное для Ленгерна Кристоге заслуживал уважения, однако в уравнении было слишком много неизвестных: испуганные гуляки, бешеные сурреи, Переделанные, неожиданно уехавшие люди, ночные крики. Все это казалось частью одной тайны, которую яро защищали от человека, и ее наличие разбивало любые зачатки доверия.
– Пожалуй, мне пора, – Кристоге поднялся. – Надеюсь, я не слишком утомил тебя, – уже стоя на первой ступени, он обернулся. – Ты говорил, что хочешь получить права ленгернийца. Я позаботился, тебе сделают документы. Ты будешь приписан к этому дому и получишь соответствующие имя и фамилию. Про обязанности, которые накладывают эти права, поговорим позднее.
Марк проводил аристократа взглядом. Это был чертов пазл, который никак не хотел складываться.
6. Ослушался своего господина
Спустя несколько дней Кристоге велел прийти на тренировочную площадку, где изредка появлялись фехтовальщики или борющиеся, а чаще упражнялись в стрельбе из револьверов.
Заметив рыжеватого парня, Марк замер и инстинктивно вскинул руки, защищая грудь. Суррей стоял перед Кристоге подобно провинившемуся ученику и кивал на каждое слово. Он казался таким простым, еще совсем мальчишкой – не тем, кто убивает ради пропитания. Его ноздри дернулись, Кэй повернулся в сторону Марка и робко, как пес, еще не уверенный, что взял нужный след, шагнул вперед. Натянулись нити, превращаясь в струны и наполняя мир золотом.
– Я рад видеть тебя, – обернувшись, громко произнес афенор.
Марк подошел к ним, не сводя с Кэя настороженного взгляда. Кристоге подстроил им встречу – зачем?
– Извини меня! – звонко воскликнул парень. – Я не знаю, почему сделал это, такого никогда не было, клянусь!
На фоне заходящего солнца его профиль казался отлитым из меди, и темно-рыжие волосы были под стать ему. Самой приметной частью оказались глаза – такие голубые, что впору сравнивать с небесной лазурью, но оттого заметнее становился шрам, точно зверь ударил когтями. Он тянулся через левый глаз и придавал юноше трагичный вид.
Плечо впервые заныло. Марк выдавил:
– Сейчас все в порядке?
– Да. Извини. Я больше не… Больше не хочу… – суррей виновато опустил взгляд.
Кристоге кивнул, рукой указывая на скамьи по краям площадки:
– Присядь, Марк, я хочу поговорить с тобой. Кэй, продолжай.
Афенор достал из кармана жилета часы на витиеватой цепочке. Суррей помялся с ноги на ногу, рукой взлохматил волосы, бросил на сидящих еще один взгляд, затем встал боком. Чертами лица и быстрыми, суетливыми движениями суррей напомнил Марку младшего брата. Вспоминать Антона не хотелось – за случившееся с ним совесть жгла сильнее суррейских укусов.
Кристоге сел рядом. Марк сосредоточил взгляд на переносице, давая зрению расфокусироваться. Воздух пронзили линии, точно на картинку добавили еще один слой. Ежедневные тренировки научили переключаться между ними, и меньше, чем за секунду, мир одевался в золото. У суррея нитей не было – значит, он не владел магией, а вот вокруг афенора их собралось столько, что хотелось отодвинуться, давая «кокону» пространство.
Аристократ поторопил:
– Начинай, Кэй.
Парень немного наклонился вперед, уперся ногами в землю, как если бы готовился к разбегу, и за секунду, если не меньше, превратился в гепарда. Марк инстинктивно отшатнулся.
– Долго, ты можешь лучше, – в голосе Кристоге слышалось недовольство.
«Долго?!»
Кэй повернулся к говорящему. Внешность гепарда казалась естественной для него – та же рыжина, черные отметины на лице вместо шрама, поджарое тело.
– Как видишь, лекарство действует, – отметил Кристоге.
Пока он следил за стрелкой часов, суррей менял облик с человеческого на звериный и обратно.
– Я рад, – процедил Марк, неотрывно наблюдая за Кэем. – Что дальше? Как часто ему нужно есть?
– Нечасто. Кэй – не охотник и не убийца. Ему приводят осужденных.
– Зачем это? Если сурреям достаточно крови животных?
– Я уже говорил, подобный способ питания делает их слабее. Они теряют в скорости и выносливости.
Зейн говорил, что сурреи часто служат в армии, полиции или тюрьме. При таком раскладе скорость и выносливость становилась для них обязательным качеством, но зачем Кристоге ручной зверь ? На кого он хотел спустить его с поводка?
Афенор сказал громче:
– Достаточно, Кэй. Теперь на бегу.
Парень продолжил превращаться, но уже в движении. Это занимало еще меньше времени – миг, когда руки и ноги становятся лапами, а лицо – мордой, ускользал, сколько бы Марк ни вглядывался.
– Я думаю, вам стоит подружиться. Прогуляйтесь. Ты ведь не выходил за пределы дома, верно? Из четырех городов Альта самая красивая. Ее называют городом-садом, и сейчас как раз период цветения – это стоит увидеть.
Поймав недоуменный взгляд Марка, Кристоге удивленно повел бровями.