Фаза Монстра
Шрифт:
– Командир, очень странная водичка... – проговорил сержант, все еще рассматривая данные, выведенные анализатором, – в ней столько всего намешано, словно она не с гор течет, а из химзавода с неработающими очистными сооружениями... даже какая-то органика имеется, вот только не определяет анализатор ее принадлежность!
– Ясно... – задумчиво протянул Бабичев, глядя в сторону начинающегося невдалеке каньона. – Ну что ж, пошли... Набс и Коган впереди, Воличек и Жогин за ними, я и Белов замыкают!
Едва группа втянулась в широкое устье каньона,
Когда беглец оказался рядом, Бабичев мгновенно узнал его:
– Сержант Веерман! – воскликнул он. – Что случилось с остальными ребятами и где Крис?!
Однако, поймав взгляд сержанта, Сергей понял, что внятного ответа он вряд ли дождется. Глаза Пола Веермана бессмысленно перебегали с одного десантника на другого, губы торопливо шевелились, но ничего не было слышно. По-видимому, сержант просто отключил ближнюю связь, и теперь... Впрочем, если аппаратура работает нормально, дело можно было поправить!
Бабичев протянул руку к нагрудному щитку веермановской «саранчи» и, нажав крепежную скобу, откинул его. Под щитком располагалось внешнее управление скафандром, так что спустя мгновение десантники услышали бессвязное глухое бормотание:
– Не ходите туда!.. Не ходите!.. Надо вернуться назад, назад!.. Там смерть, там страшная смерть!! Там... она... глотает целиком... внутрь глотает, и излучатель против нее бессилен!! Она все глотает, все... всех... глотает!..
Бабичев несильно ткнул пальцами в забрало, голова Веермана мотнулась в шлеме, и он замолчал, широко раскрыв пустые глаза. Спустя несколько секунд в глазах появилось осмысленное выражение, и, чуть заикаясь, сержант проговорил:
– А... ребята все погибли... Я сам видел, как их накрыло... Накрыло... Проглотило...
– Что их проглотило?!! – жестко спросил Бабичев и, тряхнув сержанта за плечи, добавил: – Говори!
Веерман глубоко вздохнул, тряхнул головой и заговорил довольно связно:
– Мы прошли по ущелью почти до конца, и капитан объявил пятнадцатиминутный привал. Мы уже видели выход из ущелья, и как раз в этот момент Гордон вдруг повернулся и пошел в сторону котловины... В сторону «замка». Капитан его окликнул, только он даже не обернулся. Мы его догнали, но остановить не смогли – меня он отшвырнул так, что я упал. А когда Гордон, а вслед за ним и ребята выскочили в котловину, там их и накрыло!.. Это...
В глазах у сержанта снова заплескался ужас, но Бабичев был начеку. Еще раз жестко тряхнув Веермана за плечи, он потребовал:
– Говори!! Что их накрыло?!!
– Капли... – глухо пробормотал Веерман, уставив глаза в одну точку, словно вновь увидел расправу над своими товарищами.
– Какие капли?! – снова потребовал Сергей.
Веерман, словно бы очнувшись, посмотрел на капитана и пояснил:
– Большие такие капли... прозрачные, почти невидимые... Только внизу, в брюхе чуть-чуть мутные. – И помолчав секунду, добавил: – А на забрале у Гордона, когда его капля проглотила, я видел... желтое...
– Что желтое, – снова тряхнул сержанта Бабичев.
– Не знаю... пятно... – отрешенно проговорил Веерман и снова заторопился: – А Крис шагах в десяти сзади был. Он хотел назад бежать, только его отрезали – поперек ущелья, оно там узкое, еще три капли стояли... висели... Капитан стрелял... стрелял, только его сзади накрыли!..
– А почему ты не стрелял?.. – зло поинтересовался Воличек.
– Я?.. – Глаза у Веермана забегали. – Я... лежал... я упал и лежал... А когда пришел в себя, все уже кончилось.
Бабичев отпустил Веермана и, повернувшись к своим ребятам, сказал:
– Выходит, у этого «замка» все-таки имеется защита!.. И эта защита... к-хм... необычная!.. – Секунду помолчав, он задумчиво добавил: – Ну что ж, пойдем, посмотрим...
Воличек рывком повернул к себе Веермана и, глядя ему в лицо, проговорил:
– А ты подождешь нас здесь, пока мы будем разбираться, что за... капли на вас там напали!..
– Я подожду... – глухо забормотал Веерман. – Я подожду здесь... Я никуда не уйду...
Он опустился прямо на крупную утрамбованную гальку берега и, сгорбившись, замер.
Однако, как только группа Бабичева отошла на километр, Веерман привстал с земли, долго всматривался вслед ушедшим десантникам, а потом поднялся и заковылял в противоположную сторону.
Теперь порядок следования в группе изменился. Впереди шел сам капитан, а рядом с ним держался Жогин, за ними, отстав от первой двойки метров на десять, следовали рядовой Белов и рядовой Коган – самые неопытные из шестерки. Замыкали группу сержант Воличек и рядовой Набс. Когда группа углубилась в ущелье километра на полтора, Бабичев почувствовал, что окружающее пространство постепенно меняет свои свойства. Внимательно прислушавшись к самому себе, он понял, что его тело фиксирует пока нераспознаваемое, сложное, комбинированное поле очень малой напряженности. Но то, что он ощущал это поле, радовало, значит, его новые органы чувств работали, значит, его тренировки, его ежедневные занятия были не напрасны. Только Сергей подумал об этом, как в его мозгу возникла мысль, направленная Женькой Беловым:
«Командир, я так понимаю, в этом ущелье расставлено какое-то поле... Только не могу определить, какое именно!..»
«Верно, рядовой, – отозвался Бабичев, – есть поле, и я тоже не могу его пока идентифицировать».
Они прошли еще пятьсот метров, и тут Сергей замер на полушаге, вскинув руку вверх, в предупреждающем жесте. Вся группа также застыла. Десантные скафандры, давно уже мимикрировавшие под окружающую цветовую гамму, сделали десантников совершенно незаметными на утрамбованной гальке берега в окружении окатанных валунов.