Фазы гравитации
Шрифт:
Мэгги прижалась к Бедекеру, коснувшись мокрыми волосами щеки.
– Десять баллов, – шепнула она и поцеловала его в губы.
Дождь лил всю ночь.
К рассвету они уже были на южном хребте.
– Странно все это, – заметила Мэгги. Бедекер согласно кивнул, продолжая карабкаться вверх, в десяти ярдах позади Гэвина. Задолго до рассвета, в кромешной темноте, Гэвин собрался, бросив лишь: «Я пришел покорить вершину, и покорю!» Мэгги и Бедекер толком ничего не поняли, но отправились следом. Внизу, в тени Анкомпагре, виднелись два купола палаток. Ночью,
Они нагнали Гэвина, когда тот встал передохнуть на высоте двенадцать тысяч футов. Взбирались по крутому восточному склону, предпочтя его пологому южному. У Бедекера стучало сердце, он устал, но в целом чувствовал себя неплохо. Раскрасневшаяся Мэгги тяжело дышала, но, почувствовав его прикосновение, улыбнулась.
– Эй, глядите! – Гэвин указал на отдаленный хребет и крохотную фигурку, взбирающуюся по отвесной тропе.
Бедекер присмотрелся.
– Это Люд.
Парень соскользнул вниз, упал, но быстро встал на ноги.
– Дельтаплан так и не бросил, – покачал головой Гэвин. – Охота человеку гробиться из-за ерунды.
– «О, дайте крылья мне, чтоб улететь с земли и мчаться вслед, в пути не уставая» [2] , – процитировала по памяти Мэгги. Заметив вытаращенные глаза своих спутников, смущенно пояснила: – Гете.
Гэвин кивнул, поправил рюкзак и зашагал дальше.
– Говоришь, не могла запомнить первую строфу «Танатопсиса»? – хитро прищурился Бедекер.
Мэгги пожала плечами и ухмыльнулась в ответ. Вдвоем они двинулись навстречу сияющему восходу.
2
И.-В. Гете «Фауст», пер. Н. Холодковского.
На высоте тринадцати тысяч футов валялись обрывки маленькой походной палатки. Чуть поодаль, приткнувшись к скале и зажав руки между коленями, сидела Мария. Солнце светило уже вовсю, озаряя золотом местность, но девушка дрожала как в лихорадке. И продолжала трястись, даже когда Мэгги укрыла ее пуховиком.
– У… у… ураган с-сорвал палатку, – бормотала Мария, стуча зубами. – Все п-промокли к чертям.
– Теперь все в порядке, – успокаивала ее Мэгги, прижимая к себе.
– Мне н-надо… н-на… гору. – Девушка едва шевелила посеревшими губами.
– Только не сегодня. – Гэвин быстро-быстро растирал ее руки с побелевшими кончиками пальцев. – Переохлаждение, – пояснил он, – тебя надо срочно переправить вниз.
– Скажите Л-Люду… я не нарочно… – всхлипнула Мария, сотрясаясь от рыданий и холода.
– Я провожу тебя в лагерь. У нас там горячий кофе и суп, – Мэгги помогла дрожащей девушке подняться.
Бедекер вызвался с ними и остолбенел, услышав решительное «Нет!».
– Ты должен идти до конца, – заявила Мэгги. – Вы оба. – Она посмотрела на Бедекера со значением, которого тот не понял.
– Уверена? – переспросил
– Абсолютно. Ты должен идти, Ричард.
Кивнув, он повернулся, но его остановил вопль Марии:
– Погодите! – Трясущимися руками она достала из рюкзака пластиковый контейнер и всучила его Бедекеру. – Люд забыл, что он у меня. Передайте обязательно.
Бедекер вместе с подошедшим Гэвином заглянули в контейнер – внутри на поролоновой подкладке лежали два одноразовых шприца и две ампулы с прозрачной жидкостью.
– Мы не будем ничего передавать, – огрызнулся Гэвин.
Мария растерянно заморгала:
– Но… Ему очень надо. Он забыл вчера.
– Нет, – повторил Гэвин.
– Не переживай, передадим. – Бедекер сунул контейнер в карман летной куртки, пресекая поток негодования товарища: – Это инсулин. – Коснувшись руки Мэгги, он двинулся впереди Гэвина по сужающейся тропе.
Люд не дошел до вершины каких-то полторы тысячи футов и теперь, скорчившись, лежал на земле, не снимая огромного рюкзака с привязанными к нему ребрами кайта в ярких чехлах. Глаза широко открыты, но лицо бледное как у покойника, из груди вырывается сиплое дыхание.
Бедекер с Гэвином освободили беднягу от ноши и привели в чувство. Потом все трое сидели на скале у самого края обрыва в две тысячи футов. Далеко внизу цвел альпийский луг. Тень Анкомпагре растянулась на милю, медленно наползая на крутые отвесы Маттерхорна. Впереди, насколько хватало глаз, простирались острые пики и каменистые плато с пятнами снега. Внизу, на южном склоне, Бедекер различил красную рубашку Мэгги. Девушки двигались не спеша, поодиночке.
– Спасибо, чувак, – поблагодарил Люд, возвращая флягу Гэвину. – Очень кстати. Вода у нас кончилась еще до урагана.
Бедекер протянул ему контейнер со шприцами.
Парнишка смущенно запустил дрожащую пятерню в бороду.
– Ну ничего себе… вот спасибо, – тихо добавил он. – Баран, совсем забыл, что он у Марии, а сам еще наелся вчера всякого.
Во время инъекции Бедекер тактично отвернулся. Гэвин глянул на часы.
– Почти без четверти восемь, мне пора двигать. Дик, поможешь нашему другу спуститься, я догоню.
Бедекер промолчал.
Люд громко расхохотался.
– Забудь, приятель! Я не для того пехал пятнадцать миль, чтобы теперь тащиться назад. Усек? – Он с трудом поднялся, закинул на спину рюкзак, сделал пять шагов по песчаному склону и рухнул на колени.
– Погоди. – Бедекер отвязал длинные чехлы и помог парнишке подняться. – Я несу их, а ты остальное.
Ноша оказалась на удивление легкой. Вдвоем с Людом они побрели вверх. Гэвин хмыкнул и пошел на обгон.
Подъем становился все круче, тропа – уже, а от вида захватывало дух. Последняя сотня метров далась особенно тяжело. Легкие слипались от недостатка воздуха, в ушах звенело, пульс бешено стучал в висках, все вокруг сливалось в одно большое пятно. Под конец Бедекер двигался почти на автомате, механически переставляя ноги. Гравитация давила мертвым грузом, пригибая к неровной поверхности скал. Преодолев широкую равнину и едва не рухнув с каменистого обрыва, он сообразил, что цель достигнута, сбросил поклажу и устало опустился на землю. Люд плюхнулся рядом.