Фцук
Шрифт:
– Лучше бы ты этого не говорил, - покачал головой юноша.
"Я думал, тебе приятно знать, что я не ем людей."
– Наверное, - вынужден был согласиться Авер.
– Тебе больно, верно?
"Да. Ты чуткий. Ты можешь стать хорошим другом. Я немного читал твои мысли и память. Многим людям это не нравится, и я обещаю больше не делать этого без разрешения. Я видел твой поселок... Хочешь жить в другом месте? Там, где люди и смертоносцы друзья."
– Не знаю. Наверное, хочу... Но ты обещал мне помочь отыскать девушку, ее зовут Фцук и она где-то на Зимовке абажей.
"Все так и будет, мы найдем ее. Но сначала мне придется отнести в степь твоего друга. Валы привыкли ненавидеть смертоносцев, лучше будет не затягивать наше знакомство."
– Это верно!
– издалека согласился приближающийся Жани.
– За время нашего путешествия это уже второй эпизод, который я хотел бы сохранить в тайне. Будь Рудис из нашего города, из бывшего Авелара, я бы ни за что не согласился ему помочь.
"Я люблю откровенность."
– А что мне терять, если ты все равно читаешь мои мысли!
– засмеялся Жани.
– Ну, восьмилапый, готовься потерпеть. Потащили, Авер?
Они ухватились за лапы и поволокли паука к югу. Каждый шаг приближал их к вечному лету, далеко впереди, над рекой, виднелись первые стрекозы. Рудис страдал, оба человека чувствовали это, хотя паук ничего не говорил. Постоянно излучаемое им мысленное поле ничего не скрывало от друзей - смертоносец тоже пытался быть откровенным.
Остаток дня ушел на то, чтобы разложить переломанные лапы паука в такое положение, в котором они причиняли ему поменьше боли, развести огонь и поужинать остатками рыбы. Шар решили пока оставить там, где он врезался в дерево - полное отсутствие насекомых не сулило никаких неприятностей. Ночью Аверу снились странные сны о далеком городе, состоящем из древних, полуразрушенных зданий. Все улицы его были затянуты паутиной. В старых, грязных тенетах висели кучки мусора, принесенного ветром. Мухи уворачивались от них, и попадали в другие, свежие, легкие, почти незаметные.
Пауки подбегали к ним, ловко перебирая длинными лапами, и лакомились свежей, еще живой добычей. Они вспрыскивали в жертв пищеварительный фермент, который почти мгновенно превращал часть их тела в пригодную для всасывания кашицу, не убивая саму муху. Почему-то юноше не было противно, так же как и множеству людей, ходивших по улицам города.
Проснувшись, Авер догадался, откуда взялись эти сны и мысленно отчитал Рудиса. Паук не ответил, но юноша почувствовал его смущение. Видимо, его прежние двуногие знакомцы не имели ничего против подобных проделок.
После завтрака люди сходили за шаром. Жани сразу перерезал связывающие его с корзиной нити, и доставка груза прошла без особых хлопот. Существо, проведшее ночь за пазухой у Жани, чувствовало себя прекрасно. Рудис, шевеля целыми конечностями, осмотрел свой воздухоплавательный аппарат и остался им вполне доволен.
"Корзину я укреплю паутиной, сам шар в полном порядке. Спасибо вам, я почти совсем отогрелся и теперь могу помочь вам. Авер, у меня не получится поднять в воздух всех троих, тебе придется подождать. Лучше сделать это здесь. Жани мог бы раздобыть для тебя немного пищи."
– Я и сам могу о себе позаботиться, - сказал юноша, но так неуверенно, будто скорее предположил такую возможность.
– Идем вместе, пока Рудис будет вытягивать у себя из брюха паутину! Мы не будем далеко отходить от границы снега, просто подкараулим парочку сонных мух.
Паук не возражал. Он уже выпустил первый кончик нити, крепкой, клейкой, и занялся починкой корзины. Люди быстро пошли по берегу. Река ожила, по ее поверхности сновали пиявки, у берегов высматривали добычу плавунцы. Мух попадалось очень мало - воздух все еще был намного холоднее воды.
Наконец Жани сделал Аверу приглашающий жест и осторожно спустился к воде. Здесь сидела, чуть трепеща прозрачными крыльями, большая оса. Юноша впервые увидел это насекомое и не был уверен, что к нему стоит подходить. Однако вал, двигаясь очень плавно, приблизился, и вдруг, прыгнув, плашмя ударил полосатую хищницу по голове.
Трепетание крыльев прекратилось, оса замерла, будто усыпленная. Жани, не теряя времени, ударил еще раз, точно так же, а потом стал наносить глубокие колющие удары, взламывая хитин. Авер опомнился и подбежал, тоже стал рубить саблей.
– Не надо, на надо!
– остановил его вал.
– Она уже сдохла, только тушку испортишь! Вот смотри: когда оса так сидит, не шевеля лапами - это значит, что она еще не отогрелась после ночи. Тут ее надо сначала оглушить, а потом уже убивать. Попробуешь добраться до сердца сразу - взлетит вместе с саблей, еще и тебя в воду сбросит!
– Понятно, - покивал Авер, внутренне надеясь, что мяса ему хватит до возвращения Рудиса.
– Спасибо за науку.
– Я бы тебе столько мог рассказать... Жаль, что приходится расставаться. Если восьмилапый не сожрет меня, то вечером уже буду у своих. Я бы помог тебе с девушкой, но смертоносец сделает это лучше, а мне действительно очень трудно было бы добраться самому до нашей части степи. Нас не любят и абажи, и ньяна, и пасечи, и жуки и пауки.
– Ничего, - махнул рукой Авер.
– Может быть, еще увидимся.
– Ну, это ты напрасно. Так только женщины говорят, а мы должны понимать, что расстаемся навсегда. Я буду жить в степи, разделю судьбу своего племени, как бы она не сложилась. А ты лети с Рудисом. Знаешь, я немного понимаю в смертоносцах...
– Откуда?
– удивился поселянин.
– Ты же говорил, вы только воюете с ними?
– Да, но... Они живучие, эти пауки. Ты обещаешь не думать о нашем разговоре вблизи восьмилапого?
– строго спросил Жани.
– Я попробую.
– Это просто: как захочешь думать, так пой какую-нибудь песню, можно не раскрывая рта. Так вот, они очень живучие. Истыканные стрелами, без лап, без брюха, они все еще живы. В общем, слово восьмилапые нарушают очень редко... Я такого вообще не помню, - Жани вздохнул.
– Думаю, он действительно твой друг. Верь ему и слушайся, это поможет выжить. Лети в город пауков на юге.
– Может быть, вместе?
– В корзине не хватает места на троих, Рудис сам сказал. Кроме того... Он ведь копался у меня в голове, и знает, как мы поступали с пленными. Наша дружба имеет мрачные стороны, ни к чему ее затягивать. Идем?