Феерическая Академия
Шрифт:
— Ты теплая, как мама, — послышался голосок, а я с умилением смотрела на мышонка. – Мне кажется, так может гладить только мама… Пожалуйста, гладь меня почаще… Я скучаю…
— По маме? – спросила я, но мышонок промолчал. Маленькие пальчики схватили мой палец, а к нему прижалась остренькая усатая мордочка.
— Как будто я тебя обнимаю, — задумчиво пропищал мышонок. – Я знаю, что ты меня не любишь…
— Может потому, что для этого нужно время? – улыбнулась я, глядя на умилительную картинку. – Но ты мне очень нравишься… Ты большой молодец… Если бы не ты, то вчерашняя
— Правда? – наивно спросил мышонок, прикрыв глазки. Мой палец осторожно гладил его по мордочке. – А ты точно сможешь меня полюбить?
— Да, — улыбнулась я. Внутри что-то потеплело, и я с уверенностью добавила. – Думаю, что смогу…
— Это хорошо, — пропищал мышонок, обрадовавшись. – Это здорово… Ой! А ты не будешь заводить кошку?
— Нет, не буду, — улыбнулась я, чувствуя, как накатывает странная тревога. Она не покидала меня с того момента, как мы вернулись. «Что с ним? Он просто устал?», - спрашивала я у самой себя.
— Ты можешь узнать, как там Оберон? – попросила я, а мышонок открыл глаза и пошевелил усами. – Я тревожусь… Пожалуйста…
— Хорошо! – обрадовался пушистый малыш, ловко спрыгивая с моей ладони и скатываясь вниз по разорванной и испачканной юбке.
В ход пошли проверенные выражения и обломок драгоценной заколки. Странно, но гвозди после таких выражений держались годами. Однажды даже открылся заевший замок. Но не шкатулка. Видимо, заклинания нашего мира не действуют в этом. И даже лучшие маги нашего времени – строители, могильщики и портовые грузчики, не в силах были мне помочь.
По мне карабкался мышонок, взбираясь на мою ладонь. Он оглядывался и растерянно теребил хвост.
— Он сейчас сидит возле своих цветов… Он снова с ними разговаривает, — мялся мышонок. – Он берет в руки каждый цветок, смотрит на него и просит прощения… А потом склоняется к нему и спрашивает: «Неужели ты не любишь меня?»…
Я молчала, пытаясь представить эту картину. В огромной руке, в черной перчатке лежит хрупкий и нежный цветок. «Любит, не любит!»,- усмехнулся внутренний голос, пока я отчетливо представляла себе алые волосы, спадающие с плеч, пальцы, которые гладят трепетные лепестки, пытаясь погадать на чьи-то чувства.
— А еще он …, - мышонок смутился. – Он кого-то хочет… Я своими глазами видел, как он сидит в кресле, склонив голову, и шепчет: «Если бы ты знала, как я тебя хочу…».
Что-то нервно-сладкое пробежало по коже мурашками. Я смотрела в одну точку, чувствуя, как закрываются мои глаза, а воображение уносит меня в альковы раскаленных простыней и глубоких жадных поцелуев.
— Ему плохо, — пропищал мышонок, забираясь на шкатулку. – Он зовет тебя… Постоянно повторяет твое имя… И почему-то злится… Мне показалось, что ему очень больно… Он постоянно сжимает кулаки, а я видел кровь, которая капает на стол… Он рычит, как зверь… Это страшно… Я побоялся подойти поближе и посмотреть… Мне кажется, что тебе нужно прийти к нему…
Сердце защемило, а я бросила взгляд на шкатулку с секретом. Может ли подождать тайна? Она ведь и так ждала столько времени.
— Иди, — пропищал мышонок, сидя на шкатулке. – Я буду ее охранять! Главное, чтобы кошек не было!
— Спасибо, — улыбнулась я, погладив мышонка, который встал на задние лапки, потянувшись навстречу руке. Я действительно начинаю любить этого малыша. — Если другие мыши попробуют тебя обидеть – зови меня.
Я сменила платье, умылась, стирая с волос остатки королевского пиршества. Та сторона лица, которая лежала в салате была мягкой и нежной. Нужно попросить рецепт!
Осторожно выскользнув в коридор, я сделала несколько крадущихся шагов, глядя на то, как моя рука встревожила сонм светлячков. Я вдыхала слабый запах ночной фиалки, который становился все отчетливей по мере приближения к его покоям.
— Может, не надо? – прошептала я, закусив губу и положив руку на ручку. – Стоит ли?
А вдруг ему плохо? Он слишком гордый, чтобы позвать слуг, а сами они не войдут. Дверь незаметно приоткрылась, а я вдохнула запах фиалки. Терпкая сладость наполняла его комнату, сверкающую драгоценными камнями. Таинственный, загадочный полумрак хранил тишину. Ничто не выдавало моего присутствия.
Кресло было перевернуто, на стене — вмятина, словно ею останавливали летящий метеорит. Я видела силуэт с опущенной головой, стоящий на коленях. Рваный алый плащ стелился по комнате, корона лежала на полу комнаты, сверкая разноцветными опалами.
Я прятала свое дыхание, стараясь дышать бесшумно. Если что – я просто сквознячок, который пришел проверить, все ли в порядке.
— Зачем в мой мир явилась ты, зачем… — слышался едва различимый шепот. Цветок, который он вертел в перчатках, сверкал при свете чарующих волшебных звезд. Их свет падал в окно, освещая все острые грани.
— Из века в век обман и ложь… Что мне нужно сделать, чтобы это прошло? Я слишком близко подпустил к себе… — слышалось дыхание и шепот. Цветок сверкнул в руках, а я прижала руку ко рту, боясь, что он сейчас поднимет голову и увидит меня. Мне хотелось войти. Сердце умоляло войти, обнять его, прижать его голову к груди, но я знала, что он никогда не простит мне то, что я видела его слабость.
Моя рука осторожно прикрывала дверь, сердце замирало, а мне мерещился призрачный скрип, который выдаст меня с потрохами. Я прикрыла дверь, сделав мягкий шаг назад, как вдруг в коридоре раздался грохот. Роскошная ваза с цветами, украшавшая коридор, сама по себе слетела с постамента, разлетевшись на кусочки. Цветы рассыпались по полу, а я запоздало вздрогнула.
Дверь распахнулась перед моим носом, а на пороге стоял Оберон. Бледное, спокойное и надменное лицо со следами сегодняшней битвы, корона, украшавшая огненные сосульки волос и воистину королевская осанка – я бы не поверила, если бы мне сказали, что буквально пару мгновений назад видели его сидящим на коленях.
Я дернулась назад, глядя в вишневые глаза.
— Пришел за неприятностями, страшный зверь наныл? – послышался спокойный и чуть насмешливый голос. – За сегодняшнее я бы тебя убил. Мало того, что без спроса покинула дворец. Так еще и решила потягаться с драконом!