Фехтмейстер
Шрифт:
Пройдя караул отсалютовавших гвардейцев, князь Эстерхази замер перед дверью. Всю дорогу из замка Лек в Вену он обдумывал речь, с которой обратится к императору, умоляя его ради спасения Отечества незамедлительно передать трон эрцгерцогу Карлу. Фразы получались напыщенными и пустыми.
Теперь он глядел на позолоту барочных завитков, украшающих дверь, и сознавал, что обратной дороги нет. Этот чертов русский не блефовал! На каждый ход у него был заготовлен свой, точный и убийственный.
Дежуривший у двери офицер
— Вас что-то беспокоит, ваше светлейшее высочество?
— Пожалуй, — кивнул Миклош Эстерхази. — Плохие новости.
Он мельком кинул свой, по обычаю мрачный, взгляд на собеседника и вдруг заговорил неожиданно быстро и пространно:
— Окажите любезность, найдите дежурного лейб-медика и попросите его срочно прибыть сюда. Пусть возьмет с собой лекарства. Не знаю, чем уж он там пичкает его величество, но лучше будет, если он прихватит это с собой.
— Я сейчас распоряжусь.
— Прошу вас, сделайте это сами. Речь может идти о жизни и смерти. Вы производите впечатление человека сообразительного. Надеюсь, таковым и являетесь. Разыщите лекаря.
— Но мой пост?
— Считайте, что я вас заменил. Поторопитесь!
— Слушаюсь, господин генерал!
Лишь только дежурный офицер бросился выполнять его просьбу, Миклош Эстерхази тихо открыл дверь в императорскую опочивальню и, войдя, протянул руку туда, где была подвешена ночная лампа. «Есть!» — на губах князя Эстерхази появилась недобрая ухмылка. Он рванул нащупанные в темноте провода и, почувствовав, как они обвисают мертвой змеей, соединил их оголенное жало.
— Ваше Императорское Величество!
Храп прекратился.
— Проснитесь, проснитесь немедленно!
— Что? Что такое? — Старческий голос монарха звучал испуганно. — Что случилось?
— Эрцгерцог Карл — изменник! Венгрия капитулирует!
— Что?! — Франц-Иосиф резко надавил на кнопку. Молния пробежала между оголенными контактами, с грохотом и треском сжигая кусок провода.
— Ах-х! — Император захрипел, судорожно хватаясь за грудь. Миклош Эстерхази услышал приближающийся топот ног. Он распахнул дверь.
— Доктора, скорей!
Спустя несколько мгновений перепуганная толпа слуг, лакеев, гвардейцев накатилась волной на императорский альков.
— Посторонитесь! Посторонитесь! Я доктор! — послышалось среди толпы.
Князь Эстерхази не смотрел туда, откуда доносился этот голос. Он глядел на давешнего офицера, попытавшегося включить свет и теперь с удивлением рассматривающего обугленные концы провода. Взгляды их встретились…
— Император мертв, — объявил ученый эскулап с положенной случаю торжественной грустью.
— Да здравствует император Карл! — Во весь голос закричал князь Эстерхази.
— Да здравствует император Карл! — подхватил его слова стоящий рядом офицер, а вслед за ним и все присутствующие.
Всю
Всю дорогу он силился представить себе далекие горы, согретые полуденным солнцем, и затерянный среди них храм. Ему казалось, что он слышит, как ставшие в круг жрицы призывают на помощь тридцать шесть праведников, в безвестности живущих во всех уголках мира — тридцать шесть столпов, на которых зиждется милость божья к роду человеческому.
— …Господин обер-лейтенант, торпеда прошла под килем.
— Проклятие!
— И…
— Ну, что еще?
— Почему-то заклинило торпедный аппарат.
— …Ваше превосходительство, ваш приказ бесчестен. Я… отказываюсь его выполнять.
— Мальчишка! Да ты соображаешь, с кем говоришь?! Я тебя самого расстреляю!
— Это ваше право, но я не стану расстреливать пленных!
Барраппа не мог слышать этого. До его ушей доносился только рев мотора, какой-то лязг и шорох колес, в голове же крутились бессвязные обрывки чьих-то разговоров, прерываемые криками о помощи, выстрелами и странным, нечеловеческим смехом.
— …Господин комиссар, — слышалось ему. — В городе творится что-то невообразимое! В Париже мятеж!
— Чего же они хотят?
— Они ничего не хотят. Они громят магазины и убивают людей…
— …Ваше сиятельство, портсмутские докеры требуют немедленно прекратить войну. Они подожгли корабль с пшеницей, пришедший из Канады.
— Зачем?
— Чтобы обратить внимание на свои требования.
— Прикажите стрелять в них из пушек, чтоб им был понятней наш ответ.
Барраппу дико мутило. Звук неведомых голосов, смешение языков, взывающих о помощи, грозили взорвать его голову, точно воздушный шар, переполненный воздухом. И этот хохот… Хохот?!
Барраппа рубанул клинком по защелке хитрого замка багажного ящика. Та отлетела, словно была сделана из глины, а не из закаленной крупповской стали. Толчок, и Барраппа, выпрямившись, атакующей коброй прыгнул в мягкий пушистый снег. И в тот же миг он увидел, как разлетаются, точно отброшенные взрывной волной люди, как отрывается от земли и летит куда-то автомобиль с императорскими орлами на дверцах…