Female Robbery
Шрифт:
Эванс подняла голову и только сейчас заметила, что она оказалась на хорошо освещенной улице. Здесь город как-то преобразился. Тепло и свет являлись спутниками этого района, и Лили невольно прониклась чудом Рождества. Улыбка заполыхала на устах, а внутри что-то так грело, что-то совершенно незаметное и существенное. Шаг. Буквально три ступеньки и девушка увидит их — людей, которых уже совсем не помнит и почти что забыла. Два. Сердце грозится выпрыгнуть. Действительно, почему же это так волнительно, видеть тех, кто приносил столько боли?
Звонок прозвучал слишком громко или реальность просто заглумилась над ней? Дверь со скрипом отворилась и
— Ну, здравствуй, Лили, — в ее голосе слышалась неприкрытая насмешка, а глаза злорадно сверкали.
— Привет, — робко отозвалась Эванс и зашла во внутрь, когда Пеутния наконец отворила дверь. Глаза младшей Эванс ослепила роскошь. Огромная люстра, огромный холл, богатая мебель и множество изысканных картин. И смотря на все это, а так же параллельно вспоминая убогость домишка ее матери, в сердце девушки закипала ярость. Они еле-еле выбирались из нищеты, сводили концы с концами, когда ее родной отец жил на полную катушку, ни разу не задумываясь о том, как тяжело им живется.
— Твоя комната на втором этаже, прямо по коридору, — отчеканила ее сестра и просто оставила растерянную Лили в холле, не думая о том, чтобы предложить помощь.
С губ Эванс сорвался обреченной вздох и она не спеша стала подниматься на второй этаж, по бархатному красному ковру, который приятно согревал оледеневшие пальцы ног. Вскоре оказалось, что и второй этаж не уступал в своем великолепии. Античные фигуры, множество холстов в позолоченных рамках и дубовые двери. Все здесь искрилось от чистоты и ухода, поэтому новая волна ярости не заставила себя ожидать. Тихонько отворив дверь своей новой комнаты, Лили вздрогнула от уюта, который открылся перед ней. Просторная, обставленная со вкусом комната. Закругленный балкон и собственная ванная комната.
— Это словно сон, — прошептала девушка и опустилась на свою кровать, попутно таща за собой чемодан. Эванс стала медленно и немного отрешенно раскладывать свои вещи, понимая, что их явно меньше, чем шкафов и комодов в этой комнате. Когда все было готова, она нерешительно вышла из своего временного убежища, но стоило ей поднять свои изумрудные глаза, как кровь застыла в венах. Ей всегда говорили, что она необыкновенно сильно похожа на отца. Ее глаза были точной копией, а волосы такого же цвета. У них даже характер совпадал. Если Петуния была любительницей истерик, то Лили являлась по натуре спокойной и усидчивой, по сути, как и ее отец. И сейчас, когда она подняла глаза, то столкнулась с точно такими же. Эдвард Эванс внимательно разглядывал Лили, заставляя последнюю сжаться от напряжения, повисшего в воздухе. Эванс отвернулась, и хотела было уже выйти к чертям из этого коридора, как холодный, мелодичный голос спокойно проговорил:
— А ты ничуть не изменилась, Ли.
Рука замерла в нескольких сантиметрах от ручки, а пульс участился. Такой же?. Нет. Это была неправда, Лили уже давно была другой. Ее изменил он, мать, сестра, ее изменила жизнь и он не может, не должен это говорить. Потому что он не знает ее, и Эванс клянется, что никогда больше и не поймет.
— А Вы все так же не проницательны, как раньше, — глаза в глаза и так, именно в эту секунду начиналась война самых родных на земле людей.
— В таком случае, предлагаю продолжить нашу любезную беседу за столом. Полагаю, нас уже заждались, — таким же тоном заголосил
Девушка нервничала, но она покорно шла за своим отцом, думая о том, что старость явно прошла мимо этого человека. А еще, Эванс пыталась вспомнить каким он был раньше, но воспоминания как будто назло разбежались. От этого всего становилось еще более грустно и тревожно. Лили вдруг вспомнила о Джеймсе, о его словах и пожалела, что была глуха к ним. Почему-то именно сейчас захотелось, чтобы он каким-то чудесным образом оказался здесь, обнял ее и забрал далеко-далеко. Туда, где она, наконец, смогла бы обрести счастье.
— А вот и моя дорогая дочь Лили. — Эванс вздрогнула и подняла голову. За круглом столом расположилась ее сестра, незнакомая женщина и совсем незнакомые ей люди. Мужчина, на вид лет пятьдесят и скорее всего ее сынок, которому она не дала и больше семнадцати. — Как я Вам и говорил, моя дорогая, луноликая доченька обучается в престижной школе, в которой она является лучшей ученицей!
Ложь. Это все была ложь, и Эванс хмуро покосилась на Эдварда, который как ни в чем не бывало, улыбался ей. Девушка аккуратно приземлилась на пуфик и задумчиво уставилась в тарелку, понимая, что не знает как пользоваться многочисленными вилками и ложками, которые лежали на столе, а живот так изнывал от голода.
— Очень приятно, Лили. Меня зовут мистер Курт, а это мой сын — Джордж, — мужчина напротив тепло улыбнулся, но она не собиралась отвечать ему тем же. Суровая маска так и осталась на ее лице.
— Не обращайте внимание на нее, она у меня не по годам серьезная, — весело проговорил Эванс старший и бросил предупреждающий взгляд в сторону девушки.
Внутри что-то противно скребло и хотелось убежать отсюда. От этих оценивающих взглядах, словно она на торгах. Ей показался очень странным тот факт, что именно в день ее приезда, в гости к ее отцу зашел некий мистер Курт со своим сыном, который, похоже, был ее ровесником. Но зачем? Разве их что-то связывало?
– …Да, я нисколько не разочарован в вашей дочери, она действительно красавица и именно та, что нам нужна…- долетел до ее ушей отрывок из беседы. Эванс выпрямилась, словно струна и вопросительно посмотрела на своего отца.
— Что происходит? — это были ее первые слова, после тридцати минут молчания.
— Как же, дорогая, разве Вы не осведомлены? — мистер Курт почесал своими толстыми пальцами голову и укоризненно глянул на Эдварда Эванса. — Вы и мой сын в скором времени будите помолвлены. Это непросто выгодная финансовая сделка, но и отличное вложение., — мужчина как-то странно подмигнул испуганной девушке, а Эванс в свою очередь не могла вымолвить ни слова.
Разочарование всегда было сильным ударом в сердце и плевком в душу. Все вдруг стало до безумия ясно. Все эти милые улыбки, хорошее отношение. Даже то письмо было просто липовым. Лили была просто вещью для них всех. Вещью, которую надо удачно кому-то отдать. Девушка как во сне сидела на приеме. Ей отчаянно хотелось исчезнуть, и когда такая возможность появилась, она убежала в свою комнату и слезы обиды скатывались по щекам. Эванс небрежно уложила в чемодан вещи, но когда попыталась открыть дверь, то с ужасом поняла, что она закрыта. Лили подбежала к балкону и с силой стала дергать за ручку, но и эта дверь не поддавалась ей. Голова резко закружилась, и девушка упала на пол, а через минуту, она уже лежала без сознания.