Феминиум (сборник)
Шрифт:
1
Карел Мюллер подкатил свою тележку к кассе и полез в карман за бумажником. Улыбчивая кассирша переложила все в фирменный пакет маркета: литровую упаковку молока и солидный кусок сыра, полукилограммовую буханку пшеничного хлеба и бутылку минеральной воды.
– Вам прописали диету? – спросила кассирша. – Вид у вас цветущий, герр Мюллер.
– Надо худеть, – мрачно бросил в ответ господин Мюллер. Ему не очень нравилось, когда его называли «герр Мюллер», но сделать замечание кассирше он так и не смог набраться решительности за много лет, пока отоваривался в этом магазинчике.
Он протянул деньги, получил сдачу, взяв пакет, вышел из магазинчика, пересек улицу по переходу и вошел в подъезд. Но направился он не к себе в контору, как можно было ожидать, а вниз, на цокольный этаж. Прошёл длинным коридором в самый его конец, где открыл ключом дверь, за которой от порога вниз шла крутая железная лестница, упиравшаяся в следующую дверь. Господин Мюллер захлопнул верхнюю дверь за своей спиной. Щелкнул замок, зажглась лампочка. Она загоралась автоматически, достаточно было наступить на верхнюю ступеньку, и выключалась, стоило сойти с нижней, или наоборот, если вы поднимались из подвала, причем горела лампочка только тогда, когда обе двери были закрыты.
Господин Мюллер спустился на несколько ступенек, привычным движением положил ключ на почти не заметный узкий карниз на стене, по которому шла проводка. Тут же лежал второй ключ; этим ключом господин Мюллер открыл нижнюю дверь.
В голом сером помещении тускло светила свисающая с потолка просто на проводе стоваттная лампочка без абажура, в дальнем углу стояла так уместная в этом казенного вида помещении просторная железная клетка, в какой обычно содержат диких животных в передвижных зоопарках, – чем она, собственно, и была. Около клетки, прямо на каменном полу, стоял дешевый пластмассовый поднос; дальше, у стены – древнее плетеное кресло, на нем переносная магнитола. К стене у кресла была прислонена зловещего вида здоровенная палка с крюком на конце, напоминающая багор; в самом углу стоял запыленный кофр.
Приемник магнитолы был включен и настроен на круглосуточную программу новостей Би-Би-Си. Новости он излагал довольно громко.
Прежде чем войти, господин Мюллер внимательно посмотрел на свою пленницу. Точнее, на существо, которое он содержал здесь, подальше от посторонних глаз. Оно как будто спокойно сидело на полу в своей клетке, и господин Мюллер вошел, задвинув за собой тяжелый засов. Первым делом он поставил у стены пакет, палкой подтянул к себе поднос, стряхнул с него объедки в большой черный пакет для мусора и выложил вместо них принесенные продукты; потом палкой же пододвинул поднос к клетке. Подходить к решетке вплотную господин Мюллер опасался – сила у существа была совершенно нечеловеческой, в этом он убедился, когда оно чуть не выдернуло ему руку, и только былая сноровка, доведенная до автоматизма, помогла тогда господину Мюллеру вырваться из безумной хватки. Плечо болело до сих пор; врач, к которому обратился господин Мюллер, подозревал сначала трещину плечевого сустава, но, внимательно изучив рентгеновский снимок, счел, что ничего серьезного не произошло. «В ваши годы не пристало ввязываться в уличные драки», – укорил врач. Господин Мюллер, сам же и выдумавший для убедительности сказочку о грабителе-наркомане, лишь развел руками: «Так уж получилось…»
Существо в клетке никак не реагировало на его присутствие.
Существо в клетке наконец подняло голову и пристально посмотрело на господина Мюллера.
– Ешь, – сказал господин Мюллер. В голосе его неуместно прозвучало сочувствие.
– Выпусти меня, – тихим сипловатым голосом произнесло существо.
Трогательные просительные обертоны могли обмануть кого угодно, но господин Мюллер только мрачно хмыкнул и вынул из кармана свежий номер «Северингерт».
– Выпусти меня, – еще более несчастным голосом, с прискуливанием, повторило существо.
– Как твое имя? – спросил он вместо ответа.
Существо оскалилось и взрыкнуло, но тут же опомнилось, и из-за решетки послышался сдавленный всхлип, перешедший в щенячье поскуливание.
Господин Мюллер выключил магнитолу и развернул газету. Под продолжающееся скулеж господин Мюллер вслух читал политические новости, как делал это уже который день подряд. У него не было уверенности, что его слушают, но он читал ровно и внятно, как если бы у него была аудитория по крайней мере человек в десять.
Озвучив обзор политических событий Европы, он поднял глаза и, повысив голос, сказал:
– Слышишь? Высокий Гость завершает турне по Европе и сегодня в шесть двадцать по Гринвичу отбывает на родину.
Господин Мюллер отнюдь не был садистом, но и мазохистом тоже – скулеж ему порядком надоел, и он был рад, когда вой прекратился. Существо кинулось на решетку, вцепилось в прутья и в дикой ярости громко и злобно завыло. Клетка тряслась, но господин Мюллер надеялся, что она выдержит. Можно было только порадоваться, что подвал расположен под зданием старинной постройки, иначе его обитатели могли бы решить, что началось землетрясение.
Жуткий вой не помешал господину Мюллеру читать газету дальше. Он оторвался от нее лишь тогда, когда стихло. Посмотрел: существо сидело на полураскрошенном куске поролона и зубами надрывало бумажный пакет с молоком.
Господин Мюллер добродушно посмотрел, как существо пьет молоко, заедая его хлебом и сыром, и пробормотал ободряюще:
– Ешь-ешь…
Насытившись, существо поскулило еще с полчаса, потом затихло.
Господин Мюллер поднял глаза от газеты: кажется, оно спало, свернувшись клубком на драном листе поролона. Это было что-то новенькое, до сих пор он не замечал, чтобы существо спало.
Господин Мюллер посмотрел на часы, была половина восьмого.
– Хм, занятно.
Он устроился в кресле поудобнее и продолжил чтение газеты про себя.
Минут через сорок, когда он начал подумывать, не пора ли домой, он еще раз глянул в клетку и увидел пару трезво смотрящих на него глаз. Взгляд был непривычно осмысленным.
Минуту или две царило молчание.
– Выпустите меня, – услышал он смертельно усталый голос.
Помелив с минуту, господин Мюллер решился. Он встал и приблизился к клетке, все еще не решаясь подойти вплотную.
– Как твое имя?
Секундная пауза показалась ему очень долгой.
– Шано, – наконец прозвучал ответ, – Шано Шевальер.