Феникс и зеркало
Шрифт:
Воск был темен, гораздо темнее, чем обычный, почти черный, но черноты непривычной: внутри него виднелись прожилки янтарного и красного цветов, каким-то загадочным образом заставлявшие весь кусок слегка светиться. Пах воск сильно и пряно, был маслянист и неподатлив на ощупь.
– Верните нам, доктор Вергилий, по возможности, все, - наставлял его торговец мускусом, - нельзя терять ни щепотки его, да что там щепотки крупицы. Остальное, о чем мы с вами говорили, все это может быть измерено в золоте, однако же мне всего предпочтительней получить воск обратно... Он выставил вперед сухой, морщинистый палец, в тусклом свете лампы более похожий на какой-то медицинский инструмент, и потрогал воск, любовно и заботливо.
– Полагаюсь на вашу аккуратность, доктор, не тратьте
Воск медленно растопили на огне, поддерживаемом горением фенхеля сладкого укропа, и очистили (впрочем, непросто было собрать и высушить сам фенхель). Вот так и шла вся работа: найти огонь, чтобы разжечь огонь, сковать щипцы, чтобы сделать другие щипцы, смастерить колесо, чтобы сделать колесо. Вытопленный воск был промыт водой, и снова растоплен, и профильтрован, снова вымыт, и снова растоплен, и профильтрован - через сита все более тонкие; материя, примененная в ситах, была сохранена, чтобы впоследствии вытопить из нее застрявший в порах ткани воск. Руководил всем этим Перрин - у Вергилия не хватало сил выдержать этот мучительно медленный процесс. А он повторялся и повторялся. Раз за разом. Медленно, очень медленно.
Так же медленно и тщательно продвигались вперед и прочие работы.
Наконец воск сочли достаточно очищенным. Он стал бледным и мелкозернистым.
Обставленный баночками с лучшей тушью, заваленный ворохами лучшего пергамента, Вергилий трудился над составлением гороскопа. Важнейшим был вопрос о лунных узлах, о точках, в которых путь Луны пересекает эклиптику. Точек таких было две, одна из них называлась "Голова дракона", другая же "Драконий хвост".
– Я знаю лишь то, где мы находимся сами!
– в отчаянии вскричал маг, отшвыривая в сторону стиле.
– Но как я могу рассчитать точный гороскоп принцессы, основываясь на сведениях, полученных не от нее самой, а от Корнелии? Где находится сейчас принцесса? Располагается ли ее линия жизни теперь в области головы дракона или его хвоста? И если речь может идти о хвосте, то не лучше ли нам выждать полгода, с тем чтобы она достигла области головы, и тогда Дракон беспрепятственно изверг бы ее из своего чрева?
– Схватив перо, он вновь принялся составлять диаграмму, опираясь не столько на точные данные, сколько на общие соображения, но что такое общие соображения в деле, требующем неимоверной точности... Как можно с уверенностью определить ее место по отношению к Змее и Червю, великому Левиафану и океанским Рыбам, опоясывающим сообща весь мир?
– Если Венера находится в Восьмом Доме, - бормотал Вергилий, - то она противостоит Сатурну... почти наверняка нас ожидает разочарование... (*31) Что есть астрология, как не наука о временных циклах? Разве же небесные тела - лишь источники огня и света и не являются сущностями, чье взаимное расположение определяет ход вещей и событий на Земле? Надо начать все заново, - пробормотал он, восстанавливая понемногу хладнокровие. Боже мой, как он осунулся за это время, каким раздражительным стал, сколько сил уже отняла у него эта работа и сколько еще отнимет...
Он взял чистый лист пергамента, перо. Сосредоточился. Вот - Первый Дом, означающий того, кто задает вопрос (*32). Напротив него - Дом Седьмой, содержащий в себе проблему данного человека (*33). Полагая, что инициатором всего дела была Корнелия, он поместил ее в Первый Дом, а Лауру - в Пятый (*34), тогда проблемы Лауры оказывались в Одиннадцатом доме, противостоящем Пятому...
– Ну-ка, поглядим, поглядим, - бормотал он себе под нос, наваливаясь на стол.
– Князь Юпитер управляет Стрельцом, значит, на данный момент диаграмма говорит нам о восхождении Стрельца... Солнце находится в Стрельце, Первый Дом обозначает королеву... Солнце правит своими подданными... знак Льва. Первый Дом, да, может быть Львом, тогда Пятый окажется Скорпионом - о благословенная Венера! (*35) Ну конечно же! Венера руководит красотой и любовью - принцессой Лаурой. А теперь... на пересечении линий восходит Телец (*36). Венера управляет Тельцом. Что до Седьмого Дома, содержащего проблему лица, которому составляется гороскоп, то на линии между ними появляются Близнецы, управляемые Меркурием. Сатурн? Нет, нет, Сатурн там не появляется, Сатурн не появляется там, где необходим мне... Венера сочетается с Меркурием в Одиннадцатом Доме, и это соединение суть Скорпион... Но что же такое Скорпион? Это знак магии, гордыни, напряжения. _Орел, змея, феникс_... (*37) - он повторил эти слова, внезапно охваченный ощущением того, что сошлось внезапно нечто осязаемое и невидимое. Что это?
_Орел?_ Это Империя, императорский дом? Прометей, прикованный к скалам Кавказа? _Змея?_ Но змея предполагала почти неисчислимое количество толкований: она могла выражать собой мудрость, колдовство, медь и бронзу, годовой путь Венеры через Зодиак - от хвоста дракона к его голове, циклы, кольца, орбиты... Вергилий сделал паузу и прижал ладонь к раскалывающейся от боли голове. Где-то тут все сходилось, но он не мог увидеть, разглядеть... _Орел, змея, феникс_... Скорпион - знак обновления Одиннадцатый Дом, Венера сочетается с Меркурием в Одиннадцатом Доме. Принцесса и лицо, в ком состоит проблема. Меркурий, управляющий Седьмым Домом (*38). Седьмой Дом управляет войной и миром. Благожелательность. Дурное воздействие...
Нет, нет, ничего не выходило. Слишком многое неизвестно, слишком много противоречий в имеющемся. Лучше на время оставить диаграмму и заняться другими вещами.
Да... но вот это, это... Знак возрождения... Орел, змея, феникс...
В три смены, день за днем, они очищали медь и наконец отлили слитки. Еще до того как они остыли, пока не погасло в них кроваво-красное свечение, по ним ударили молотом. Металл треснул. Тогда медь вновь растопили, заново повторили весь долгий, медленный процесс и снова ударили молотом. На этот раз медь выдержала.
Вергилий обнажил свою руку, Клеменс перехватил ее жгутом. Иоанн, Перрин, Тинус и прочие, занятые в этом деле, последовали их примеру. На руках набухли вены, мелькнуло лезвие ланцета. Брызнувшую кровь направили в сосуд. Свою кровь дал каждый, никто не уклонился. Когда же сосуд наполнился до краев, светящиеся слитки были отправлены туда, охлаждены, и на этом литейные работы были завершены - предварительные литейные работы.
Ночью Вергилий каким-то образом попал в сон, где вновь "прошел сквозь дверь" - часть его сознания испугалась того, что происходящее не зависело от его собственных намерений... и того еще, что подобный проход всегда связан с утратой контроля над собой. Но другая часть сознания осталась спокойной, ясно понимая, что потеря контроля здесь незначительная и затрагивает только внешние, самые поверхностные слои души.
Он оказался в комнате Корнелии. Та сидела за письменным столом, перед ней горела лампа. Корнелия не обернулась, но почувствовала, что в комнате кто-то появился.
– Мне необходимо составить точный гороскоп, - произнес Вергилий, и Корнелия, едва услышав его голос, расслабилась - странно, очень странно, но его появление вовсе не испугало ее, напротив, заметно успокоило. Она с облегчением вздохнула, и напряжение в ее позе исчезло.
– Конечно, - мягко ответила Корнелия, - конечно же.
– Напишите, пожалуйста, точное время ее рождения, - сказал он, - и, хотя бы приблизительно, широту того места, где она родилась.
– Корнелия написала.
– А теперь - время, когда вы узнали о ее пропаже. Хорошо. А теперь - оставьте меня одного.
Вергилий проследил, как она выходила, портьера колыхнулась за Корнелией и замерла.
Вергилий глядел на восковую табличку, и то, что было начертано на ней, навсегда запечатлевалось в его памяти. Он задумался: кто был тот, чьего появления Корнелия ожидала с таким ужасом? Не додумав мысль, не найдя ответа, он сел к столу и принялся за работу. Линии словно сами собой возникали под его пальцами, становилась понятной точка, откуда все исходило, прояснилось даже вероятное время... представляя тогда жизненный цикл по принципу "Год будет День" (*39), следовало, что события двадцатого года ее жизни определяются двадцать первым днем после ее рождения (день на год и еще один день на самый факт рождения).