Феникс Тринадцатого клана
Шрифт:
– Я поссорилась с Таем. Лике не до меня, она с драконом смерти уроки решает. Странная она, хоть и подруга. Ей даже дракон смерти ближе, чем я. Мне обидно. У меня никогда не было подруг.
– Почему?
Зря спросил. Из прошлой жизни помнилось, что девчонки слишком болтливы.
– Долго рассказывать,- буркнула Миранда, опровергая досужие сплетни о девичьей болтливости.
– И все-таки?- удивляясь самому себе, спросил Даори.
– Если ты выползешь из своей железной трубы, расскажу. Не умею я стенам рассказывать. Мне собеседника видеть надо. Иди сюда,
Проклиная свою доверчивость, летучая мышь выползла из вентиляции, но предусмотрительно повисла на трубе под самым потолком, держа на взводе заклинание иллюзии. В крайнем случае глаза девчонке отведет.
– Как тебя зовут, мышь?- спросила наблюдавшая из-под ресниц демоница.
– Так и зовут - мышь.
– А... ну, как хочешь, а я буду тебя звать Мышонок. А кто тебя превратил в мышь и кем ты был раньше?
– Ты хотела рассказать о себе.
– Это неинтересно. Но раз обещала...
И Миранда рассказала внимательному слушателю о своем одиноком детстве белой вороны, о книжных сказках, которыми наслаждалась, в то время как соседские девчонки устраивали на кого-нибудь охоту, точнее, травлю. О том, как и ее пытались травить маленькие демоницы, но у них ничего не вышло. Почти ничего. Драться Миранда научилась не сразу, и один клык ей выбили, пришлось обращаться к пленной белой магине. Да, у них в клане Вечерних теней жила такая рабыня, наложница какого-то высшего демона.
Зуб Миранде вырастили, как новый, а пока выращивали, рабыня рассказывала девочке о Белой империи и попросила в награду принести ей книжку о ее родине. Миранда добыла у деда в библиотеке и принесла, а предварительно сама в нее заглянула. И с тех пор она заболела далекой прекрасной страной, где живут светлые красавицы, умеющие заговаривать и выращивать зубы, где скачут на крылатых пегасах белые рыцари, где вместо цветов растут сверкающие на солнце алмазы, а дорожки в благоухающих парках вымощены золотом.
Летучая мышь фыркнула: сказки темных о светлых всегда отличались смешными нелепостями. Впрочем, сказки светлых о темных отличаются нелепостями кошмарными.
– Не так там все, и алмазы на клумбах не растут.
– Откуда ты знаешь?- недоверчиво сощурилась Миранда.
– Я заколдованный белый маг,- призналась мышь.
– Расскажи, пожалуйста.
И Даори рассказывал, стараясь не упоминать о своей личности и биографии. Он описывал императорский дворец, балы, припомнил парочку легенд, даже спел балладу, под которую демоница так и уснула, не раздеваясь и обняв подушку.
Так они встречались каждую ночь, болтая почти до утра.
Ни с кем и никогда Даори не было так легко, если не брать во внимание разницу культур и традиций. Да, она полная его противоположность во всем. Он - почти мертв, она - бурлящий вулкан жизни. Он - бывший светлый маг, она - бывший враг его расы, демоница. Она - далеко не его идеал женщины. А он... он - презираемый как белыми, так и темными расами неумерший мертвец. Кровососущий труп, паразитирующий на живых организмах.
Вот кем ты стал, Даори. Даже демоница для тебя теперь слишком хороша.
* * *
Даори днем отсыпался, вечерами крал у однокурсников и переписывал лекции, а утром подбрасывал тетради обратно.
А вот Миранда совсем спала с лица. Она не высыпалась катастрофически. И через неделю Даори прогнал ее.
– Ваши горгульи сегодня смирнехонькие и тихонькие. Я проверял,- сказал он девушке, едва она переступила порог.- Тебе надо отоспаться, Миранда. И мне. Либо мы молчим, либо я уйду, либо ты.
Бросив долгий взгляд на воинственно встопорщенного мыша, демоница процедила:
– Спокойной ночи, Мышонок. Сегодня я посплю у Тая.
И ушла к своему жениху, Даори проследил.
И пробыла у него всю ночь, вампир так и провисел летучей мышью над дверью в комнату проклятого демона.
И вышла она под утро с припухшими от поцелуев алыми губами, прекрасная и опять невыспавшаяся. Взлохматила пятерней распущенный до пояса костер волос и задрала голову, безошибочно отыскав жемчужный комочек зверька, висевшего вниз головой. Улыбнулась, сверкнув белыми клыками. Демоница, что с нее взять. Нахалка бесстыжая.
А вечером она уже не пришла.
И сидеть одному в опустевшей конуре для Даори стало невыносимо.
Миранда больше не появлялась ни в парке, ни в подвальном убежище. Даори издали наблюдал за ней и ее подругой Ликой, как мог, а мог он куда меньше, чем с амулетом.
И тосковал. С ума сойти, он тосковал по общению с демоницей! С представительницей расы, которая скормила его, белого мага, вампирам и теперь его же презирает за новую сущность.
Он слишком давно ни с кем не коротал время жизни и не-жизни за дружеской беседой. Нет, вампир не должен сближаться с будущей жертвой. Все к лучшему.
* * *
А еще через неделю сам Великий князь, потребовавший у Даори отчета, пообещал прислать амулет, но за это наорал на нерадивого за его неуместную скромность. Что хуже всего - наорал мысленно, выев ему мозг от макушки до копчика.
После взбучки голова у Даори раскалывалась, он беззвучно поскуливал в новой норе, устроенной в каминной трубе библиотеки. Иногда срывался и на полновесный вой, и тогда по помещениям разносился потусторонний заунывный стон. Для Академии Тьмы самое то, но магистры всполошились, устроили облаву на баньши, и Даори был вынужден бежать. К счастью, на улице царила ночь.
На свежем воздухе полегчало, вампир вспомнил о дупле в старом дубе.
Увы, о нем помнили и магистры, и оно оказалось закрыто заклинанием. Возиться с отмычками сил не было, вампир повис вниз головой на ветке, с тоской вспоминая, когда вообще последний раз ел.
Только депрессией можно объяснить тот факт, что Неупокоенный пропустил приближение красноволосой врагини.
Демоница, выследившая дичь, подпрыгнула, распустив смешные, как у подростка, крылышки, и через миг белый пищащий комок забился в ее крепких когтистых руках... снабженных магическими перчатками ловчего! Усыпляющими пойманную дичь!