Феникс
Шрифт:
Натали бросает на нее раздраженный взгляд.
— Яблоки на обед.
— И что? Если чего-то хочешь, так пойди и возьми. — Жизель переводит взгляд на меня и в её серых глазах мелькает озорной блеск, когда она кусает яблоко.
Натали подскакивает на ноги и вытирает руки о платье.
— Пойду, пройдусь.
Она проходит мимо меня и направляется к противоположной стороне поляны. Элайджа поднимается и следует за ней.
— А что я такого сказала? — интересуется Жизель с невинным видом.
Меня злит легкая навязчивость Жизель, её желание досадить Натали, но в тайне я немного
Остаток дня мы проводим за подготовкой нападения на Фракию, которое собираемся совершить завтра утром. Только начинает садиться солнце, как из города возвращается группа женщин, неся в руках стопки сложенной синей ткани. Я провожу рукой по небесно-голубой ткани, которая так сильно напоминает мне глаза Натали. Вот почему я выбрал этот цвет, но об этом никто не догадывается.
Ко мне подходит Нептун.
— У меня новость от Пандоры. Она пробралась внутрь станции, и все уже настроено. Она останется там, чтобы все завтра прошло как надо.
Я киваю с облегчением. Это был последний пазл, чтобы наш план стал целостным. Остается только ждать. Завтра мы вернемся во Фракию.
* * *
К тому времени, когда мы заканчиваем наши приготовления, наступает ночь. Все собираются на ужин вокруг костра. Дети играют возле огня, будто у них нет никаких забот, в то время как взрослые чинно выпивают по бокалу пряного Шайна, понимая, что многие из нас могут погибнуть в течение следующих двадцати-четырех часов. Я смотрю на Натали, которая сидит на длинном бревне с Элайджей. Они оба просто смотрят на огонь. Они сидят молча, просто созерцают. Чувствуя, что я смотрю на неё, Натали поворачивает голову в моем направлении. Мое сердце сжимается.
Старик с тату русалки на предплечье принес с собой аккордеон и затягивает какую-то народную мелодию, его пальцы перебирают по клавишам. Дети кружатся и танцуют под музыку. Мадам Клара и Жизель хлопают в ладоши, в то время как несколько мужчин подходят к своим караванам и берут свои инструменты, а затем присоединяются к старику. Один за другим, люди пускаются в пляс, счастливые за такую возможность расслабиться и отвлечься.
Натали смеется, когда смотрит на пляшущих, в её синих глазах мерцает огонь. Она выглядит немного лучше, чем раньше, теперь, когда у нее было время отдохнуть. Элайджа встает и протягивает ей руку. Она колеблется, но потом принимает её.
Знакомая боль растекается по моей груди при виде их танцы. Он очень хорош, но наверняка его наверняка обучали танцам, все-таки сынок Консула. На них бросают много восхищенных взглядов, не только из-за того, как здорово они танцуют, но еще и потому что они очень хорошо смотрятся вместе. На самом деле, просто отлично. Он кружит Натали по кругу, и она запрокидывает голову назад и смеется. Я не слышал смех с её дня рождения. В тот вечер я сделал ей предложение.
Начинается новая музыка, в которой солируют барабаны. Мелодия заполняет ночное небо ударами барабанов. Рядом Жизель кружится и вертится в такт ритма, ее желтое платье и красные волосы раздувается и она похожа на костер. Она перехватывает мой взгляд, и на её губах появляется игривая улыбка. Она вызывающе манит меня к себе. Я смотрю с завистью на Натали и Элайджу.
В эту игру могут играть двое.
Я подхожу к Жизель, беру её за руки и танцую вместе с ней под эту экзотическую музыку, наши тела раскачиваются в унисон. Одной рукой я обнимаю её за талию, сильно прижимая к себе. Она тихонько ойкает, её серебристые глаза озорно сверкают.
Я смотрю на Натали, он хмурится, когда видит меня, в тот момент, когда Элайджа кружит её.
Музыка перетекает в нечто более медленное и чувственное. Пальцы Жизель расчесывают мне волосы, вызывая перегрузку ощущений, когда она прижимается ко мне. Её губы так близко к моим. Одно неверное движение и мы поцелуемся. Щеки Жизель горят, глаза сверкают. Я видел подобную реакцию, после дозы Дурмана. Похоть. Черт, как приятно быть желанным.
Моя рука пробегает вниз по спине Жизель, к тому месту, где спина заканчивается, но все это время я смотрю только на Натали. На её лице отображается гнев, она обнимает Элайджу за шею. Он со стоном прижимает её ближе. В отместку я прижимаю Жизель, чуть касаясь, рукой пробегаю по её роскошному телу. Она дрожит от восторга, губы ее размыкаются. Я беру ее на руки и кружу в такт музыке. Она испускает радостный смех восторга, ее глаза блестят. Её намерения ясны, и я в искушении, тем более что это заставит страдать Натали за то, какую боль она мне причиняет.
Элайджа еще крепче обнимает Натали, его руки ласкают её тело, а его лицо прижимается к её лицу, его глаза закрыты. Он растерян и в то же время в восторге. Он влюблен. Меня пронзает боль. Это уже слишком. Я отпускаю Жизель и бросаюсь бежать прочь, подальше от танцев, от Натали.
Я иду прямо к своему каравану, все мое тело трясется от гнева. Я оседаю на кровать, моя грудь сжимается. Мне кажется, я умираю, потому что не могу сделать не единого вдоха.
— Ты в порядке? — тихо раздался голос Жизель из дверного проема.
— Она оставит меня ради него, — говорю я надтреснутым голосом. — Я не знаю, что делать.
— Но тебе не подвластно её сердце, Эш.
— Я знаю, — говорю я. — Но и своё сердце мне не подвластно, и я так сильно её люблю. Это меня просто убивает.
Жизель отходит от кровати и обнимает меня. Её тело такое мягкое, теплое, пьянящее. Она пахнет розовой водой.
— Я хочу её вернуть, — шепчу я.
— Шанс еще есть, — говорит Жизель. — Тебе просто нужно напомнить, почему она влюбилась в тебя. А тем временем... — Она прижимается своими губами к моим. Её поцелуй горяч, он обжигает, возбуждает, дразнит. Она отстраняется. — Попался, Эш. Если она этого не видит, то просто дура.
Она подмигивает мне и уходит. Дверь за ней захлопывается, но я успеваю заметить, как Натали убегает в лес.
Глава 32
НАТАЛИ
— НАТАЛИ ПОДОЖДИ!
Я замедляюсь, и Элайджа меня перехватывает. У него в руках маленькая масляная лампа, свет дергается, когда он бежит. Мой пульс учащается, в висках стучит кровь. Все кружится — небо, деревья и земля — все сливается друг с другом. Мои колени подгибаются, и Элайджа ловит меня, прежде чем бы я упала на землю.