Феномен хищника
Шрифт:
– Шуда!
Если б не крючковатый палец, майор нипочём не заметил бы среди зарослей тщательно замаскированной крышки канализационного люка. Пропустив спасителя вперёд, старик тоже юркнул в колодец, торопливо задвинул люк, заперся изнутри.
По железным скобам спускались молча. Достигнув дна, Виктор попробовал оглядеться по сторонам, но глаза ещё не привыкли к абсолютной тьме.
Чуток передохнули. Слева ощущалось слабое движение воздуха, видимо, канализация уходила туда. Дед потянул за рукав, и его спутник потопал следом. Приходилось сгибаться в три погибели – неудивительно,
Шли минуту или две, не больше, пока не упёрлись в тупик. Глаза майора уже немного привыкли, в темноте он вообще довольно неплохо видел. Перед ними массивная дверь, как в бомбоубежищах. Дед отодвинул рычаги вращающихся засовов, с заметной натугой потянул толстенную створку, Диканов помог. Оба зашли внутрь, дверь задраили изнутри, и только тогда старик облегчённо выдохнул.
– Ну, шпасибо тебе, шудо-шеловек! – с чувством прошепелявил он, пожав Виктору руку. –«Гориллам» в лапы шывым лушше не попадачша. Штар я, штар, шёрт… Шпина жверьё не шует, надо ше, какая беда!
– Ну, идём, покашу швой шхрон, отдохнёшь шуток пошле передряги.
Теперь шли уже довольно долго, и не с первой сотни метров майору удалось наловчиться в полной темноте топать по шпалам, не спотыкаясь. Почему-то берцы на нём оказались не по-размеру, и Диксон размышлял: «Можно во сне натереть ноги, или всё-таки нет?» Пахло железной дорогой, сыростью, слышалась мерная капель, далёкий писк крыс. Здесь можно было не гнуть спину, всё-таки поезда раньше ходили, и он шагал в полный рост.
А вот в узкую щель между сорванной с петель стальной дверью и таким же проёмом пришлось протискиваться бочком. Боковой ход от главного тоннеля.
Старик, с трудом разминувшись с Виктором в тесноте, вернулся на несколько шагов назад, закрыл коридорчик массивной стальной решёткой с внутренним замком. Никакого скрипа и лязга – стало быть, всё смазано и ухожено.
Ещё полторы-две сотни шагов – они у цели. При всей своей выучке и многолетнем опыте, Диксон не был уверен, что в этой кромешной темноте сможет выбраться на поверхность без провожатого. Но, вроде бы, для этого достаточно всего лишь проснуться?
Дед чем-то позвякал, сильнее запахло машинным маслом, затрещал фитиль, и впервые за последние полтора часа майор Диканов увидел какой-никакой свет. Язычок самодельной коптилки сперва показался нестерпимо ярким. Хотя, ему удалось осветить лишь малую часть помещения. Стеллажи ростом до самого потолка уходили далеко во тьму, где и благополучно терялись. Большая часть полок пустовала, но с одной стороны коробок и деревянных ящиков было ещё довольно много. Как минимум, несколько десятков.
Рядом ещё дверь – уже деревянная, за нею небольшая каптёрка. Лежак. Затхлый запах неухоженного жилья.
– Я прилягу, ладно? Как-никак вожрашт… – Кряхтя, старик устроился в ложе. –А ты шадишь, отдыхай, тут на яшшыке мягко.
Диксон присел, откинулся плечами на стену, вытянул ноги в проход. Откинул нижнюю крышку магазина, передёрнул затвор, сосчитал патроны: шесть штук. Присмотрелся к донышкам гильз, но ничего подозрительного не заметил. Снова зарядил оружие и прислонил карабин невдалеке, под правой рукой.
Хозяин подземелья в свою очередь занялся автоматом. Отсоединил магазин добытого с таким риском короткого «калаша», клацнул затвором, принялся выщёлкивать патроны, считая вслух.
Свет коптилки чуть дрогнул, люди насторожились, притихли. «СКС» тотчас очутился в руках майора.
Дверь в каптёрку не закрывали – пахло тут отнюдь не фиалками, а вентиляция, пусть и самоточная, была только в самом складе. И вот теперь возле распахнутой створки двери Виктор засёк едва заметную невысокую тень. Она шевельнулась, ярко вспыхнули жёлтые стоячие глаза.
Упитанная крыса размером с питбуля солидно прошествовала внутрь, как к себе домой – и села на задние лапы, спиной прислонившись к стенке. Стараясь двигаться не быстрее миллиметра в секунду, Диксон принялся наводить на зверя ствол.
– Не бойшя, это Ларишка! Среагировав на окаменевшее лицо, старик повернулся, понял причину. Майор фыркнул. «Станет взрослый мужик бояться крысу, пусть даже такую огромную».
– Она ражумное шущештво. По крайней мере, умнее «горилл», што наверху… И ты, Ларишка, тоже не бойшя… Хозяин подземной берлоги снова тяжело вздохнул.
– Мы уж лет пятнашшать живём. Ешли бы не она, меня б и на швете давно не было. Реакшия, вишь, не та, вот и шеводня… А Ларишкиных шородишей тут шелые армии. Пошему, думаешь, гориллы в метро нош шунуть бояшша? По ношам крышы даже наверх выходят – такие баталии идут!
Дед явно гордился подвигами крыс-мутантов. Причислив себя к жителям подземелий, наверное, считал «верхних» своими естественными врагами.
– А ты, девушка, откуда в город угодила?
– К-кто «девушка»??? – Диканов поперхнулся воздухом.
– Такого рошта ждешние уш давно не рожжаются. И белых лиш я, пошытай, лет шорок не видывал…
Привыкнув в одиночестве разговаривать с самим собой, старик, казалось, не замечал гробового молчания спасителя.
– Крашавиша, ей-Богу! Говорили, в деревнях ещё нормальные люди ешшь. Во теперь – верю.
Виктор судорожно ощупывал собственное лицо. Усы куда-то пропали, как не бывало! Щёки, подбородок – кожа гладкая, как зад младенца! Руки!! Ладони, пальцы – они все тоже чужие!!! На голове довольно длинные волосы – сантиметров восемь, не меньше. Откуда, если он всегда, сколько себя помнил, дважды в месяц стригся под машинку?
– Дед, у тебя зеркало есть? А ГОЛОС?!?! Что это за…
– Верхний яшшык тумбошки, шмотришь на ждоровье… Может, там, откуда ты явилашь, вше такие… – поздемный житель продолжал сыпать комплиментами, но Диксон не слышал.
Судорожно заскрёб в ящичке, нащупал плоское и гладкое, схватил, поднёс к лицу. На секунду замер.
Его затрясло, зубы сами собой клацнули друг о друга. Та самая рожа, что в прежних видениях! Крупные черты, римский нос, злой, пронзительный взгляд из-под густых бровей. «Дылда с карабином! Нашёл, кого искал!! Грё-ба-ный сон!!!» Ущипнул себя – раз, другой. Никаких измений, ничего, кроме боли. Так ЭТО на самом деле?! Невозможно! Как? Зачем? Для чего?? Что за игра, и где её условия?!