Феномен Крикушина
Шрифт:
Эту сцену Крикушин описал очень смешно.
Кончается тем, что молодой инженер проявляет себя эрудитом, а изнервничавшийся шеф засыпается. Он путает закон Ома с теоремой Пифагора, а из всех химических соединений вспомнил два - воду и спирт. Хотя и не пьяница. Три дня он переживает свое поражение и уходит на пенсию. Перед уходом хлопочет о назначении молодого специалиста своим преемником. Молодым, как говорится, дорога, старикам - почет.
Так все в точности и произошло.
К директору НИИ, где работал Крикушин, пришел молодой сотрудник и с дерзкой улыбкой бросил вызов. Ни он, ни пожилой директор рассказа в газете не читали. Один - за отсутствием интереса к молодежной
Про крикушинский рассказ оба узнали позже, когда дело было сделано. Бывший директор, по слухам, сказал, что такого не бывает. Новый директор заинтересовался необычным совпадением и встретился с Крикушиным. Он предложил ему подумать о сотрудничестве. Имея цели самые благородные навести порядок в институте.
Надо ли говорить, что творилось в те дни в стенах этого солидного НИИ!
Какая, к чертовой бабушке, работа, если в информационно-математическом отделе сидит парень, знающий наперед, что и с кем случится завтра. Гришкина он двинул, начальника своего втравил в любовную историю с девчонкой секретаршей, а теперь сместил директора и посадил на его место своего дружка. И все одним росчерком пера!
Страшный человек...
Теперь страшный человек сидел напротив меня. Я выпил еще полстаканчика нарзана и спросил, что Крикушин намерен делать дальше.
– Я взял отпуск, - ответил он.
– Самое время отдохнуть и подумать. Очухаться...
Попросив не задавать пока никаких дополнительных вопросов, Крикушин поинтересовался, нельзя ли ему пожить на нашей семейной даче.
Я принес ключи и объяснил, где стоят баллоны с газом.
– Только все между нами, - предупредил Крикушин.
– Моя скромная персона и так уже привлекает повышенное внимание, - он сдвинул портьеру и осторожно выглянул в окно: - Слушай, Кирюха, а ты не хочешь взять отпуск? Пожили бы вместе.
Я сказал, что с удовольствием составлю ему компанию, если мне удастся договориться с женой. У нее со следующей недели отпуск, и мы всей семьей собирались ехать на Юг. Надо найти вескую причину, чтобы остаться. Я заверил его, что вступлю с ней в переговоры, а потом приеду его навестить и обрисую обстановку.
– Ну, вступай...
– сказал Крикушин и укатил на своем стареньком Москвиче, прихватив годовую подписку Веселых картинок моего сына.
* * *
На следующий день я приехал в нашу хибару на Карельском перешейке, оставшуюся нам с сестрой от родителей и именуемую дачей.
Крикушин вытащил на улицу два шезлонга, и мы, усевшись в них, закурили. Степка с лаем гонялся за бабочками. От поставленного в тени деревьев крикушинского Москвича пахло бензином. Под раскидистым дубом лежал темно-зеленый сумрак.
– Как дела?
– спросил Крикушин.
– В смысле отпуска?
– Пока не знаю, - пожал я плечами.
– Перебрал все варианты. Единственно приемлемая для моей жены причина, по которой я могу не ездить с ними на юг, это подготовка к экзаменам в аспирантуру. Она меня давно туда толкает.
– А ты?
– А что я? Тема есть, но боязно. Экзамены сдавать... И потом - все отрицательные герои почему-то всегда рвутся в аспирантуру. А положительные, наоборот, горят желанием пойти на производство и реконструировать важный народнохозяйственный объект.
– Угу, - согласился Крикушин.
– И причем без остановки выпуска продукции.
Он задумался.
– Кирюха!
– неожиданно сказал он и посмотрел на меня с незнакомым прищуром.
– Поступай в аспирантуру! Поступай! У тебя должно получиться! Скажи жене, что берешь отпуск для подготовки к экзаменам, и приезжай сюда...
Я выразился в том смысле, что сказать-то недолго, но нужен будет и результат.
– Да ты что, хуже других?
– перестал щуриться Крикушин.
– Чего там сдавать-то? Ерунда.
При мысли о том, что я должен дать жене обещание готовиться в аспирантуру, мне стало не по себе. Я знаю свою натуру. Взятые обещания действуют на меня угнетающе. Пока я их не выполню, они давят на меня, как рюкзак с кирпичами. Сто раз подумаешь, прежде чем взвалить себе на плечи эдакую громадину. Но после ободряющих слов Крикушина я, можно сказать, уже просунул руки в лямки тяжелого рюкзака.
– Попробовать можно, - рассудил я, до экзаменов почти полгода...
Меня успокаивала мысль, что если в отпуске я не налягу на учебники, то наверстаю потом. Зато отпуск проведу с Крикушиным. Про сбывающиеся рассказы мы узнаем не каждый день. И не каждый год. Это поважнее любой аспирантуры...
В тот же день на даче неожиданно появился Меркурий. Это муж моей сестры. Кажется, такая должность называется свояк. За Меркурием прочно укрепилось прозвище Уникальный. Или Уникальнейший. В зависимости от степени потрясения, вызванного его очередным неординарным поступком. Сколько я знаю Меркурия, он жил действием, как герой приключенческого романа. Минуты затишья случались у него лишь после очередной неудачной аферы, когда он с понурым видом ходил за женой, уговаривая ее не разводиться. Но и при этом он умудрялся косить хитрым взглядом куда-то вдаль, где ему виделись новые беспроигрышные аферы.
Из его последних дел запомнились добывание янтаря в штормящей Балтике, когда вместо обещанных пяти тысяч он заработал двустороннее воспаление легких, и попытка хитроумного обмена, в результате которого все ближайшие родственники должны были съехаться под крышу двухэтажного особняка в центре города, и закончившаяся печальной встречей в кабинете у следователя, после которой всех нас чуть не лишили права на жилплощадь.
Меркурий работал начальником проблемной лаборатории в каком-то серьезном НИИ. По его словам, он появлялся там лишь затем, чтобы надавать пинков ленивым сотрудникам, подкинуть им свежие идеи и получить зарплату. Как ни странно, сотрудники приходили от него в восторг. Я, поначалу, тоже. До тех пор, пока он не потащил меня на рыбалку, где попросил ассистировать ему в испытании электронного устройства для вылова рыбы. Собственной конструкции. Меркурий уверял, что стоит провода от этого устройства опустить в озеро и включить какое-то гам поле, как рыбы в потрясающем темпе начнут выбрасываться на берег. Нам останется лишь подставлять рюкзаки.
Для начала мы глотнули с ним по стакану какого-то фантастического напитка, изготовленного, как он говорил, по старинным рецептам, и перевернулись в лодке. Но это была еще не беда. Ночью оборвалась веревка, на которой мы развесили сушиться над костром одежду, и мы остались при нижнем белье и палатке. Вру! Еще остались соломенные шляпы, ящичек с катушкой проводов и пять рюкзаков, припасенных для рыбы. Из железного ящичка, испытание которого Меркурий решил все же провести, меня ударило неизвестного происхождения зарядом, и я продемонстрировал рыбам, как они должны себя вести в процессе отлова. Только в обратном направлении. Меркурий потом говорил, что такого красивого прыжка он никогда не видел. Но мой пример на рыб не подействовал. Вода в озере шипела и булькала, когда Меркурий в одиночку продолжил эксперимент, но ни одна живность не показалась на его поверхности. Может, они там все зарылись в ил, - не знаю.