Феномен Норбекова. Сны о главном.
Шрифт:
Уже вечером, сидя дома в удобном кресле, я вспомнил, что нынче 24-е число, а авария произошла в 16 часов.
Пострадавших не было. Все остались живы.
А вот история, которую мне рассказал мой автор, мирная.
Как-то одному человеку приснился заводской цех. Ну, не весь, а часть цеха, но со всеми подробностями.
Человеку этому доводилось прежде по долгу службы бывать в заводских цехах, но в тот момент он работал в независимой строительной бригаде — делал евроремонты, возводил коттеджи, и дела шли вроде неплохо.
Проходит полгода. Бригада остается без заказов. Надо искать другую работу. И вот наш сновидец
Между прочим, путь его от метро к заводу проходил мимо того здания, где сейчас институт МСН.
Но сны снами, а наяву бывает не менее интересно. Скажем, когда я беседую со своей любимой женой, довольно часто происходит следующее. Идет диалог — и вдруг я понимаю, что это уже было. Это свое ощущение я натренировал до такой степени, что успеваю записать на листке бумаги те несколько фраз, которые вот-вот должны прозвучать. Заодно я указываю детали, типа: зазвонит телефон, войдет в комнату дочка и т. д. Особенно хорошо это получается вечером, когда можно расслабиться и позволить усталости «отключить» желание мыслить. Я отдыхаю, ни о чем не думаю, но при этом могу поддерживать разговор. Такое ощущение, что говорю не я, а кто-то другой, внутри меня находящийся. И этот «кто-то» знает все, в том числе ответы на давно беспокоящие меня вопросы.
Но что удивительно: когда я беседую с МСН, подобного эффекта не возникает.
Фрекен Бок решил поинтересоваться, с чего это я его так называю. Пришлось рассказать, как я во сне был Карлсоном. Фрекен Бок ничуть не удивился. Сказал, что три года жил без регистрации в Амстердаме, так там деньги на продукты не нужны. Можно, говорит, просто зайти в супермаркет, съесть все что угодно, и уйти.
19 июня Чудеса в решете
Видел во сне клумбу с низкими оранжевыми и желтыми цветами. У них еще такие листья круглые. Кажется, настурции. Вокруг ходит МСН со стеклянной банкой и один за другим отгибает листья. А на них с изнанки висят короткие светло-зеленые гусеницы. И вот МСН, что называется, голыми руками собирает этих насекомых в банку.
Чудно!
Но от МСН ведь и ожидают всяких чудес.
Расскажу, пожалуй, как я в первый раз приехал в Норбековский институт.
Прочитав две книги МСН, мы с женой решили пойти на пробное первое занятие курса. Любой курс в институте длится десять дней. В первый день может прийти каждый желающий. Плата минимальная, обязательств никаких. Это удобно для тех, кто любит сперва присмотреться. Вот мы с женой и пошли. Я, по правде говоря, очень хотел пройти курс поскорее, но, к сожалению, на следующий день мне предстояло лететь в Германию.
Здание, где размещается институт, построено буквой «г». Владения МСН занимают одну его половину. На другой висела вывеска «Московский автомеханический институт».
Увидев эту вывеску, я очень удивился. Дело в том, что когда-то я мечтал учиться в МАМИ. Мне казалось, что я обязан посвятить свою жизнь конструированию автомобилей. Ну и, конечно, я точно знал, где институт расположен — это рядом с моим домом.
Однако на площади перед двумя институтами толпились студенты, которые пили пепси и пиво, играла музыка, кто-то держал за невидимые нити воздушные шары. «Выпускной вечер», — сказал я жене, хотя была середина учебного года. Слова «Московский автомеханический институт» были написаны медными буквами, каждая из которых имела солидный размер и крепилась к зданию отдельно от других.
Что ж, МАМИ, так МАМИ.
Занятие нам понравилось, и потому назавтра жена пошла на следующее, ну а я улетел в Германию. Через день мы с нею по телефону обменивались впечатлениями. Ей все было интересно и ново. Но знаете, что ее особенно поразило, — а меня тем более? Да! Правильно! Та самая вывеска.
Ее больше не было. Не было ни одной из ее тридцати четырех букв. Зато имела место надпись: «Дом культуры».
По возвращении я первым делом поехал искать отметины, дырочки в стене. Но не нашел.
Мне приходилось слышать, что МСН и его наставники иногда, забавляясь, практикуют массовый гипноз. Об этом даже рассказывается в его книге. Может, это как раз тот случай. Впрочем, возможно, я сам ожидал чего-то необычного на пробном занятии, то есть был настроен на чудо. Истину я не выяснил до сих пор.
Несомненно одно: кроме нас ни ту вывеску, ни студентов с шариками никто никогда не видел.
За время сна я ухитрился существенно расширить свой словарный запас. Составил толковый словарик — может, когда-нибудь пригодится при переиздании четырехтомного «Словаря современного русского языка» (алфавитный порядок слов не соблюдаю, привожу, как вспоминается).
Святое — общее.
Общее — еда, сигареты, чай, сахар, которые передают из камеры в камеру.
Жизнь — дорога.
Дорога — веревки, натянутые между окнами камер.
Контролька — нить, которую нужно натянуть, чтобы потом передать по ней веревку для дороги.
Хата — камера.
Конь — веревка, по которой передают святое.
Пушка — свернутый в трубку журнал. В трубку вставляют стрелу и дуют. Стрела летит на 25 метров.
Стрела — что-то вроде воланчика. К ней привязывают нитку, и та летит за стрелой (все 25 метров).
Словиться — соединиться.
Соседи — арестанты из соседней камеры.
Баландеры — обслуживающий персонал тюрьмы, зеки.
Затянуть — купить или выменять.
20 июня «Подарочный» сон
Мой день рождения. И вот — если бывают «подарочные» сны, то этот из их числа.
Я прихожу к МСН. Он жмет мне руку и говорит:
— Я вас ждал. Идемте.
И ведет меня под локоток — но не к двери, а... прямо к глухой стене. Он шагает решительно, стена все ближе, и я понимаю, что еще немного, и мы с МСН стукнемся об нее лбами. Но ничего подобного. Мы, представьте, легко проходим сквозь стену и оказываемся на почти плоской блестящей крыше.