Феномен советской украинизации 1920-1930 годы
Шрифт:
В Румынии в отношении украинцев проводился жесткий курс на румынизацию культурной и религиозной жизни. Специальным декретом от 1924 г. румынское министерство просвещения обязывало «граждан румынского происхождения, которые утратили свой родной язык» отдавать своих детей учиться только в школы с румынским языком обучения.
Иной была ситуация в Закарпатье. Согласно решениям Парижской мирной конференции, в присоединенном к Чехословакии Закарпатье надлежало создать автономную единицу под названием Подкарпатская Русь. Здесь следовало установить наибольшую степень самоуправления, совместимую с единством чехословацкого государства{226}. Однако вплоть до конца 1930-х гг. обещанная автономия так и не была введена (автономной Подкарпатская Русь стала только в 1938 г., после Мюнхена). В Закарпатье чехословацкие власти
Неудивительно, что в этих условиях национально ориентированные этнические украинцы, проживавшие за пределами УССР, с большим вниманием следили за событиями на Большой Украине. Для многих из них к середине 1920-х гг. стало очевидно, что созданная большевиками Украинская ССР была единственным украинским государственным образованием и могла сыграть в будущем важную роль в судьбе украинского народа. Большевики же рассчитывали использовать УССР в качестве путеводной звезды движения к социализму для западных украинцев, не забывая при этом и об ослаблении восточноевропейских политических режимов, в первую очередь Польши. Политика коренизации придавала социалистическому выбору, к которому призывали большевики, привлекательность в глазах украинцев.
Перетягивание границ
УКРАИНИЗАЦИЯ – одна из региональных форм коренизации – была методом реализации советской политики национального строительства. Как уже говорилось, направления украинизации отражали четыре основных признака сталинского определения нации: общность территории, общность языка, общность экономической жизни и общность психического склада, проявлявшаяся в общности специфических особенностей национальной культуры. Рассмотрим их подробнее и начнем с границ Украинской ССР.
Признав неизбежность самостоятельного существования Украины, 6 января 1919 г. большевики провозгласили ее Социалистической Советской Республикой. Требовалось очертить ее территориально. Как известно, западная граница УССР была определена по итогам советско-польской войны. Согласно Рижскому мирному договору от 18 марта 1921 г. граница между Украиной и Польшей устанавливалась по реке Збруч.
Вопрос же о границах Украины с другими советскими республиками решался позже. 10 марта 1919 г. украинский Совнарком утвердил «Договор о границах с Российской Социалистической Советской Республикой», по которому административные границы украинских земель, входивших ранее в состав Российской империи, т. е. 9 бывших губерний (Киевская, Херсонская, Подольская, Волынская, Харьковская, Полтавская, Черниговская, Екатеринославская и Таврическая), были признаны государственными. В следующем году в состав Украины вошел также так называемый Донецкий округ.
Особое территориальное урегулирование 1924-1926 гг. должно было максимально подогнать границы УССР, определившиеся в 1919-1921 гг., к национально-этническим границам (по заключению известного российского этнолога СВ. Чешко, Сталин этнизировал нацию{228}).
В начале 1923 г. украинские руководители представили в Москву проект пересмотра украинских границ. Они предлагали присоединить к Минской губернии часть Словечанской и Юровской волостей Коростенского повета Волынской губернии{229}, требуя взамен от РСФСР значительную часть Курской, Воронежской и Брянской губерний{230}. В то же время уже с 1921 г. Краевой экономический совет Юго-Востока России поднимал вопрос о возвращении Юго-Востоку «поспешно отделенных от него Таганрогского, Александро-Грушевского и Каменского районов»{231}.
После ряда согласований и запросов местных российских властей в апреле 1924 г. постановлением Президиума ЦИК СССР была создана специальная комиссия по урегулированию границ между РСФСР, Украиной и Белоруссией. Комиссия работала долго, заседания ее проходили в ожесточенных спорах, поскольку российские губернские власти были настроены резко против украинского проекта. Вокруг проблемы границ УССР развернулась
Украинская сторона подчеркивала несовпадение этнографических границ Украины с границами девяти губерний, составивших УССР. «Еще при создании Украинской Социалистической Советской Республики, – подчеркивали в Харькове, – встал вопрос о несовпадении этнографических границ Украины с границами девяти губерний, заселенных в большинстве украинцами… Было решено этот вопрос отнести на более позднее время, когда, по окончании гражданской войны и укреплении советского строя, его можно будет решить во всей полноте после длительного и спокойного освещения со стороны этнографических и экономических данных»{233}. Именно этот этнографический момент был для украинской стороны главной официальной причиной пересмотра российско-украинских границ. Предметом бесконечных прений стали данные о численности и процентном соотношении проживающего в приграничной зоне украинского и русского населения. Обосновывая свои территориальные притязания, украинские власти ссылались на авторитетное мнение двух крупнейших украинских историков – академиков Д.И. Багалея и М.С. Грушевского, которые специально по этому случаю представили небольшие исторические справки.
Багалей, в частности, писал: «Всем хорошо известно, что границы губерний, как в пределах России, так и в пределах Украины, не имеют под собой национальной хозяйственно-экономической почвы»{234}. Поэтому в основу государственного размежевания молодых советских республик должны быть положены принципы исторические, географические, этнографические, лингвистические и экономические. В своих выкладках академик уделил основное внимание этнографическим моментам и языку. Он подчеркивал, что «часть… уездов Курской и Воронежской губерний являлись в отношении колонизации продуктом смешанной великорусско-украинской колонизации с очевидно преобладающим количественно украинским этнографическим элементом…»{235}. Таким образом, по мнению ученого, спорная территория, если рассматривать вопрос с точки зрения этнографии, должна отойти к Украинской ССР. Багалей доказывал также «общность хозяйственно-экономической жизни» этой части Курской и Воронежской губерний со «Слободянщиной и Харьковщиной», ибо «первые… поселенцы принесли с собою в этот край свой общеукраинский хозяйственный уклад и культурно-бытовые формы с право– и левобережной Украины, откуда они сюда перешли… Этнографические черты всего этого населения также были более или менее одинаковыми, и это население чувствовало себя единым народом, который имел отличительные черты от населения великорусского»{236}.
Грушевский основное внимание уделил истории украинской колонизации. Ссылаясь на собственную «Историю Украины-Руси», бывший глава Центральной Рады, возвратившийся на Украину в марте 1924 г., рассматривал процесс «украинского движения на восток» начиная с конца XVI и вплоть до XIX века. В начале XVII века граница украинской колонизации, по мнению ученого, проходила по линии: Путивль – Старый Оскол – Костелки – Полтава – Старобельск – Богучар. После казацких войн с Польшей в первой половине XVII века «развернулось еще большее движение на восток» – на Дон, по реке Тихая, Сосна, Острогоща. В конце XVIII и XIX веке с ликвидацией Крымского ханства это «расселение», согласно Грушевскому, проникает дальше на юг, «занявши всю территорию Азовского побережья и хребта Яйли». В результате «образовалась огромнейшая, необыкновенно однородная по языку и в этнографическом отношении область так называемого юго-восточного украинского наречия»{237}.
Отрицая сложный характер колонизационных процессов указанных территорий, Грушевский в своей записке делал вывод о необходимости «восстановления справедливости»: «Как будто бы настало время объединить край по принципам экономической и культурной целесообразности, порвав совершенно со случайными и механичными губернскими делениями, и соответственно размежевать и восточные границы Украинской Республики в целях достижения более планового производства и культурного развития»{238}.