Феномен
Шрифт:
– Всем добрый вечер, – Катарина воткнула выдвижную ручку в нишу своего чемодана и подперла ногой.
Вера просто кивнула, а вот капитан воздушного судна Миронов расцвел фирменной улыбкой в сто зубов. Он юморил всегда и вызывал неконтролируемую улыбку даже когда хотел казаться строгим. Складки между его бровей сморщивались глубокими вертикальными линиями, напоминающими жерло вулкана, над которым висел кожаный округлый гриб.
Третьего бортпроводника до сих пор не было и Катарина уже обрадовалась, что может быть все – таки это будет не Миша. Он никогда не опаздывал.
Миронов кивнул Вере и та по стойке смирно начала говорить:
– Докладывает
Катарина натянула улыбку, но внутри у нее все сжалось от негодования.
– Опять проспали конец сезона, – на лбу Миронова взорвался недовольный вулкан. – Два рейса в день на дохлый маршрут. Гляди, в следующий раз вообще десять голов повезем. О чем они там думают?
Вопрос его был адресован в воздух.
Сегодня экипажу предстоит совершись рейс 1661 по маршруту «Красноярск – Емельяново – Санкт – Петербург – Пулково».
Вера протянула планшет с документами Миронову.
– Взгляните, кто у нас в багажном.
– Ого. Это сколько же надо было документов собрать. Сопровождающая есть?
– Да, в салоне эконома.
– Второй пилот, глянь. Температуру надо не забыть поднять в багажном, а то замерзнет парень.
Юрген мельком глянул в документы и кивнул. Катарина собиралась спросить, кого же они там перевозят, но ее отвлек появившийся в дверях Миша. Он быстро на цыпочках проскользнул к ним, так что даже колесики на чемодане двигались тише обычного.
Ему Миронов уже не улыбался, а обратился ко второму пилоту:
– Данные по погоде?
– Видимость две тысячи. Боковой ветер пять узлов. Заход на посадку планируется по первой категории. Прогноз и сводка в маршрутке, – Юрген, как всегда, протараторил быстро и без запинки, будто и не читал вовсе, а говорил по памяти.
Вообще – то он просил называть его Юрой, почему – то стесняясь настоящего имени, доставшееся ему в честь деда, немца по происхождению. И это была чуть ли не единственная информация известная о прошлом Юргена. Многие сторонились его и Катарина не исключение, потому как поболтать с ним о чем – либо, кроме работы, было невозможно.
В комнату вошли два пилота и показательно бросили фуражки на стол. Все отвлеклись.
– Москва закрыта. Циклон идет с севера на юго – восток. Буря столетия прям. Нас задержали пока на два часа. Но походу все шесть просидим.
Миронов и Юрген глянули друг на друга.
– Нужно курс уточнить, – приказал Миронов.
Юрген кивнул.
Пилоты отправились готовить самолет к вылету. Вера, как это положено, устроила Катарине и Мише проверку знаний по процедурам эвакуации и аварийно – спасательному оборудованию. Катарина ответила на все вопросы без заминки. Она могла это сделать даже во сне. Миша постоянно запинался и юлил, к тому же в этот раз никаких подсказок от Катарины он не получил. Вера железной рукой отметила оценки в ведомость и отправилась в стартовый медицинский пункт на проверку, Катарина и Миша последовали за ней.
Из – за искусственного освещения аэропорта на небе почти невозможно разглядеть ни одной звездочки, но Катарине все же удалось найти единственную, совсем смуглую, как пятнышко на стекле, и загадать желание.
Катарина обожала эти недолгие секунды, перед тем как подняться на борт. Несмотря на свой уже не маленький опыт, она все еще, как младенец восхищалась видом великолепного стального орла. Хвост и часть фюзеляжа спереди были выкрашены в синий цвет (дизайнеры посчитали – это намек на снег), чуть выше хвоста была надпись «Сибирь – Авиа». Каждая буква несла на себе снежную шапку, отчего даже летом создавалось впечатление приближающихся новогодних праздников, как в одной знаменитой рекламе с красными грузовиками с Кока – Колой.
***
Артур первый перелет помнил до сих пор. Вместе с мамой и братьями он летал к бабушке в Москву погостить году так в 1992. Весь полет он просидел, впившись не окрепшими ногтями в обивку сидения ТУ—154, ни разу не осмелившись взглянуть в иллюминатор.
Папа говорил: «Птицы не железные, поэтому и летают».
А еще он говорил: «Человек создан, чтобы ходить по земле. Природу не обманешь, а если попытаешься, она жестоко накажет».
Тогда маме с трудом удалось заставить Артура сесть на обратный рейс до родного Красноярска. Прошли годы, и ему удалось не просто победить страх, но и научиться над ним насмехаться. Долгие часы по пути в бесконечные командировки заставили поверить, что природа решила отложить свое наказание если он перестанет бояться. И он перестал.
Ярко – рыжая стюардесса со странным именем Катарина (может быть родители чихнули, когда диктовали имя паспортисту в роддоме?) улыбнулась веснушками и разрешила сесть на любое свободное место. Ему понравилась ее забавная пилотка слегка сдвинутая набекрень.
Самолет не первой свежести, но достаточно ухоженный. Пластиковые крышки багажных отделений отмыты до белоснежного блеска, ковры вычищены, хотя в труднодоступных местах рисунок затемнялся на пару тонов. В каждом ряду по три кресла слева и справа от прохода, их поверхность обтянута достойной кожей голубого оттенка с удобными выпуклыми подголовниками.
Ночь уже не стеснялась давить на уставших людей. В полупустом салоне, несмотря на яркий свет, стояло устойчивое многоголосное посапывание. На дальних рядах некоторые улеглись сразу на трех сидениях, как на кровати. Бортпроводник Катарина устремилась к ним сообщить, что при взлете они должны сесть и пристегнуть ремни.
В капельках моросящего дождика, скатывающихся по иллюминатору, многократно отражались мигающие огоньки с кончиков крыльев. Работники аэропорта закончили сгружать багаж в самолет. Грузовая дверь захлопнулась чувствительным стуком по ногам.
Нос еще не привык к запаху. И не надо говорить, что в самолете ничем не пахнет. Артуру довелось полетать почти на всех типах существующих пассажирских лайнерах и на всех есть этот запах. Нет, это не специальный освежитель воздуха, и даже не запах внутренних частей самолета. Да и вообще это не запах как таковой. Один из бортпроводников на рейсе Москва – Нью – Йорк, с которым они долго болтали, как – то шепнул Артуру причину. Оказывается, воздух, которым дышат пассажиры, поступает в салон после компрессора двигателя и естественно в тот момент он необычайно сильно нагрет (пилоты называют его «жареным»). Далее системой охлаждения воздух остужается, смешивается с ледяным забортным и распределяется по салону через систему кондиционирования. Итогом всей этой сложной процедуры является почти полное отсутствие водяного пара в воздушном пространстве самолета. В обычной жизни человек крайне редко дышит таким воздухом, отчего наш нос моментально чувствует разницу.