Фенрир. Рожденный волком

Лахлан Марк Даниэль

— Олег, — сказала она, — мы здесь. Приди и помоги нам!

По льду, приближаясь к судну, двигался огонек. Она должна по­нять, где они оказались, должна найти дорогу к князю-провидцу.

— Гребите на свет, — приказала она мужчинам на веслах.

Однако корабль не шелохнулся. Его сковало льдом. И викинги больше не могли грести, потому что замерзли насмерть.

Глава шестьдесят шестая

КОРАБЛЬ

В большом зале князя Олега огонь в очаге догорал. Туман под­ступал вплотную к дому, и воины и женщины, собравшиеся в за­ле, словно ощущали, как он сжимает кольцо вокруг них, потому и теснились друг к другу. Князь сидел

у огня, погрузившись в по­лудрему.

В какой-то миг он уловил боковым зрением движение. На секун­ду ему показалось, что это она, Свава, снова подкралась к нему сбо­ку. Но это оказалась всего лишь кошка Хульдра — беременная кры­соловка ходила, прислушиваясь к шуршанию мышей. Сколько бы лет исполнилось сейчас Сваве? Она была бы достаточно взрослой, чтобы получить в подарок одного из будущих котят Хульдры — тра­диционный дар по случаю начала замужней жизни в новом доме.

«Он пока так и не вернулся с девушкой». Князь думал о волкодлаке, которому поручил выполнить ту работу, с которой бы не справилась даже целая дружина. Добрался ли он вообще до Пари­жа? Сумел ли разыскать девушку? Олег не сомневался, что человек, способный незамеченным проскользнуть мимо его стражников в Ладогу, способен пробраться и в Париж; значит, шансы пока есть. Может, он потерял ее по пути? Или, хуже того, вдруг ее убили? Ес­ли она погибнет, руны покинут ее и перейдут к другим, к тем, кто вскармливает в своем сознании их сестер. Бог окажется еще на шаг ближе к земному воплощению, а земли Олега — на шаг ближе к ра­зорению и запустению. Разрубленный узел завяжется снова.

В ночных кошмарах Олега преследовал ужасный Один, он наце­ливал на князя копье, восемь ног его коня оставляли следы на сне­гу, лицо бога искажалось в гримасе ненависти и гнева. Все, что ви­дел Олег, только подтверждало то, что говорил ему человек-волк: Один приближается. Но как же его уговор с тем рыжеволосым? Кем он был? Теперь Олег не сомневался, что это был Локи. Имя бога го­ворило ему обо всем, что он хотел знать: кузнец лжи, повелитель горящего воздуха, обманщик, враг богов.

— Бог обещал, что я стану великим правителем, — проворчал Олег себе под нос, — а нам все равно что-то мешает.

Он снова подумал о тех странных событиях, которые произо­шли с рождения Эрингунн, и о по-настоящему жутких событиях, случившихся после ее смерти. Киев под управлением Игоря пре­вратился в процветающий город, тогда как Новгород, новая столи­ца, которую Олег выстроил как форпост на востоке, была уничто­жена огнем. Его народ смущали нехорошие предчувствия, и это длилось уже десять лет. Через неделю после смерти Свавы они опу­стили Гиллинга в его могилу, замуровали в кургане с копьем и ме­чом, с его постелью и лирой, окружив всем, что ему могло потре­боваться в загробной жизни: едой, благовониями, одеждой.

Однако, копая могилу, они открыли тоннели, бывшие там рань­ше, и то был недобрый знак. Глубокие и узкие коридоры, очень по­хожие на римские шахты, как утверждали те, кому доводилось ви­деть подобные сооружения прежде. Его народ не умел рыть шахты; они закрыли вход в эти тоннели, когда замуровывали курган.

Однако вскоре после того курган провалился вовнутрь, рухнул сам по себе, и когда они стали раскапывать его, чтобы восстано­вить, оказалось, что из могилы пропали многие вещи. Исчезли украшения, а лира оказалась разбита вдребезги. Еще пропала еда, а также одеяла и копье. Никто из своих не мог бы забрать все это, потому что родня Гиллинга и многие из дружины Олега наблюда­ли за погребальной церемонией с самого начала.

Поговаривали, что это призрак Гиллинга поселился в шахтах, поэтому его тело пришлось заново похоронить в другом месте. Прошло несколько лет, а жители города все равно оставляли

под­ношения призраку при входе в тоннели у его старого кургана. Воз­можно, хлеб и мясо таскали лисы, но животным не нужны гор­шочки с медом, пиво, одеяла и сапоги, которые люди складывали у входа в пещеру. Однако же и они куда-то исчезали.

Олега это место так и манило к себе. Он часто сиживал на зем­ле у заваленного входа в тоннели, глядя в непроглядную черноту. И, разумеется, он пытался войти туда. Лаз был очень маленьким, он с трудом протиснул в тоннель плечи. И ничего там не нашел. Проходы были слишком узкие, слишком извилистые, путь пре­граждал то обвал, то подземный поток. И теперь почва, вынутая из кургана, уже поросла травой, но он все равно время от времени от­правлялся ко входу в шахты, чтобы посидеть и подумать.

Олег глядел в огонь, и собственный разум казался ему несовер­шенным и уязвимым. Князь вышел на воздух. Туман, висевший над городом уже неделю, и не думал рассеиваться, и только благодаря кострам часовых, которые просвечивали кое-где, похожие на коко­ны света, он представлял, куда идти.

— Корабль! Корабль! — Крик раздался с грузовой башни.

Не может быть! Река уже неделю как замерзла, по ней не ходили суда. Но даже если бы река оставалась судоходной, в таком тумане невозможно управлять кораблем. Отойдя от берега Ладожского озе­ра, можно уже никогда его не увидеть.

Он пошел к грузовой башне, уверенный, что часовому просто что-то примерещилось в тумане, и собираясь как следует отчитать его за глупость. Он поднялся по ступенькам и пошел к погрузоч­ной площадке.

— Что там?

— Корабль, князь, могу поклясться. Он был там секунду назад.

Олег вгляделся в туман, но вообще ничего не увидел. Однако здесь, наверху, туман был не такой густой. Его воины не были глуп­цами, поэтому он немного подождал. И вот туман на мгновение ра­зошелся, и он успел увидеть мачту и верхушку паруса, покрытые слоем льда; сам корабль накренился набок.

— Что ж, посмотрим, что послали нам боги. — Перед своими во­инами он по-прежнему разыгрывал бесстрашного и решительного правителя, человека действия. Только это они и понимали, и если бы князь начал делиться с ними теми страхами, которые глодали его, то вмиг лишился бы их уважения. Стражник потопал за ним вниз, но Олег велел ему оставаться на посту. — Ты будешь подска­зывать мне дорогу к кораблю, — приказал он.

— Но я не увижу тебя, князь.

— Ты меня увидишь.

Олег спешно вернулся в большой зал, подошел к вместительно­му сундуку и вынул из него коньки — крепкие кожаные башмаки, к подметкам которых были прикреплены медные лезвия. Потом он поспешил к городским воротам, взял со стены факел и вышел к ре­ке, дожидаясь воинов, которые подходили к нему из тумана. На бе­регу он отдал факел кому-то из дружины и надел коньки. Забрал факел и заскользил по льду, а свет факела в белесой темноте пре­вратился в желтого червя.

Через четыре шага он уже ничего не видел перед собой и крик­нул часовому на башне:

— Ты видишь мой факел?

— Вижу, князь. — В неподвижном тумане голос разносился далеко.

— Тогда указывай мне дорогу.

Он медленно покатился вперед, и часовой с башни крикнул, что­бы он поворачивал налево. Князь уже начал терять терпение. Он все катился, дважды упал, но сумел удержать факел.

— Теперь вперед, князь. Все прямо и прямо!

Он катился вперед, пока туман немного не рассеялся, и тогда он увидел. Перед ним на боку, со вмерзшими в лед веслами, словно на­секомое, увязшее в сосновой смоле, лежал драккар. Корабль был со­вершенно белый, словно призрак, изгнанный холодом из могилы, паруса его порвались под тяжестью ледяных наростов, канаты про­висли от острых сосулек.