Фэнтези 2003
Шрифт:
Кешер слушал ее, сочувственно кивая. Капитан Цаддак и безумный кормчий тоже рассказывали ему о прекрасных девах острова Орихалка. Живут эти девы в дуплах больших деревьев, говорил Морской Лис, а под корнями тех деревьев целые лабиринты подземных нор. И когда девы заманивают путешественников в норы, то путешественники остаются там навсегда, ибо не могут найти выхода из сотканного корнями лабиринта...
Ты тоже уйдешь, сказала Нина, в кровь кусая его губы. Страсти и ярости в ней было на пятерых. Я знаю, я вижу по твоим змеиным глазам, ты тоже уйдешь искать свой орихалк...
Последнее
— Уйду, — легко согласился Кешер. — Но я, в отличие от тех, что уходили раньше, обещаю вернуться.
Нина всхлипнула. Смешно было глядеть, как эта могучая, такая независимая с виду женщина, не стесняясь, ревет из-за того, что ее случайный друг собирается отправиться на поиски сокровищ.
— Не плачь, — попросил Кешер, нежно гладя ее по щеке — пальцы скользили между теплым бархатом кожи и холодным шелком длинных черных волос. — Не надо. Если хочешь, я могу взять тебя с собой.
От неожиданности Нина перестала всхлипывать. Вытерла уголком своей длинной рубашки слезы, поправила челку, недоверчиво, словно обиженный зверек, взглянула на Кешера.
— Нельзя мне, — сказала она тихо. — Женщина, которая уходит из общины, не может вернуться. Есть граница из белых камней, там, далеко. — Она махнула рукой куда-то в темноту. — Если я сделаю шаг за эту границу, меня ждет страшная смерть...
— Ну, ладно, — не стал спорить Кешер, — нельзя и нельзя. Подождешь меня с этой стороны.
Нина снова сделала попытку разрыдаться, но он остановил ее поцелуем. Целоваться с ней было все равно что с диким зверем — ожесточенная схватка вместо объятий и все губы в крови. Ласки островитянки не шли ни в какое сравнение с утонченным искусством любви, которым в совершенстве владели куртизанки Аталанты, но Кешеру это даже нравилось. Война, а не любовь, думал он, глядя в сияющие зеленым огнем глаза женщины, пожалуй, это то, что нужно. Эти дураки, Цад- дак с Лисом, многое потеряли, прячась от здешних красавиц...
Теперь Нина спала, измученная ночной схваткой, и Ке- шер мог с полным основанием считать, что победа осталась за ним. Он отошел подальше от погасшего костра, сделал несколько дыхательных упражнений, прошелся по берегу колесом, потом извлек из свернутого втрое промасленного холста свои мечи и некоторое время забавлялся тем, что выписывал в воздухе изящной иератической вязью фразу: «Владыка Востока и Запада, Господин Моря, Воссиявший на Небосклоне Бога Лиирры — кастрированный баран». При этом большой меч писал эту фразу слева направо, а малый — справа налево. Спустя полчаса Кешер почувствовал, что взмок, словно раб, толкающий водяное колесо. Тогда он спрятал мечи и побежал к полосе прибоя.
Волны набегали на каменистую кромку берега с такой яростью, что казались цепными псами морского владыки Эа, пытающимися разорвать остров на части. Море клокотало между острыми, как клыки окаменевшего чудовища, скалами, расплескивалось пенными фонтанами, било в каменную грудь
Он осторожно вошел в кипящую у берега воду, стараясь удерживать равновесие под ударами набегающих волн. В какой-то момент море все-таки сбило его с ног и проволокло по каменистому, усыпанному острыми раковинами дну. Кешер выскочил из воды, фыркая и отплевываясь, выбрался на песок
и не без опаски оглядел себя, рассчитывая увидеть глубокие рваные раны. Но нет — кроме подживающих уже царапин, оставленных ногтями страстной островитянки, иных повреждений на теле не было.
Пока он плескался в волнах, проснувшийся Ори успел приготовить завтрак. Твердый, как камень, сыр, какая-то зелень, орехи, жалкие остатки вчерашней крольчатины — даже на борту «Сияющего копья» им доводилось трапезничать лучше. Но проголодавшийся как зверь Кешер набросился на еду с жадностью, удивившей даже его самого. Ори счастливо улыбался — он всегда радовался, если ему удавалось угодить хозяину.
— Разбуди ее, — велел Кешер, утолив голод. На большом листе пальмы, приспособленном Ори в качестве стола, оставался еще небольшой кусок сыра и горсть орехов. — Нам пора в дорогу.
— Она пойдет с нами? — мгновенно помрачнев, спросил Ори.
Кешер кивнул.
— Но недалеко. Только покажет путь — и назад. А ты что, до сих пор ее боишься?
Мальчик хмыкнул.
— Вот еще, скажете. Чего мне бабы бояться...
Дерзкий волчонок, подумал Кешер одобрительно.
— Значит, мне показалось, — улыбнулся он. — А раз показалось, тогда тем более буди ее быстрей. Нельзя терять время, скоро солнце поднимется в зенит...
К большому облегчению Ори, Нина проснулась сама. Потянулась, словно большая сытая кошка, демонстративно не обращая внимания на мальчика, поправила короткие кожаные штаны, для чего ей пришлось довольно высоко задрать рубашку, бросила презрительный взгляд в сторону остатков завтрака и, покачивая широкими бедрами, удалилась в заросли.
Когда она вернулась, неся в каждой руке по большому желтому клубню, только что выкопанному из земли, Ори помогал хозяину застегнуть на поясе перевязь с мечами.
— Еда, — коротко объяснила Нина, выкладывая клубни на пальмовый лист. — Настоящая. Можно испечь в золе.
Кешер покачал головой.
— Возьми с собой, мы поедим вечером.
Вместо ответа Нина нагнулась, схватила клубень и метнула ему в лоб. Кешер резко мотнул головой, и желтый шар величиной с голову младенца тяжело врезался в песок.
— Уходи, — крикнула женщина, — уходи искать свою проклятую змеиную кровь! Камни будешь есть, а не пищу! Мочу станешь пить, а не воду! Проклянешь день, когда отказался остаться со мной!