ФЭНТЕЗИ-2004
Шрифт:
— Ты что же это, кумушка? — изумился он. — Да этак об тебя споткнешься и ноги переломаешь!
— Ахти мне! — отвечала домовиха. — Ввязалась я сдуру в это дельце, а теперь вижу, что и костей не соберу!..
Аникей Киприянович сваху знал — и знал ее склонность к рискованным затеям.
— Кого с кем на сей раз сосватала, кума? Давай, винись!
Это он имел в виду давнее дельце — прослышала Неонила Игнатьевна, что на окраине-де семейство деревенских домовых обосновалось, а у них на выданье Ульянка. И, не спросясь броду, да бух в воду. Поспешила, полетела предлагать девице
— Ох, Аникеюшка…
— Ну, ну?
— Ох, Аникеюшка!..
Долго бился безместный домовой, пока вытянул из свахи правду. А как вытянул — поскреб в затылке.
— Хочешь, кума, я тебя научу?
Неонила Игнатьевна уставилась на него с невыразимой надеждой.
— Но с условием, — продолжал Аникей Киприянович. — Я тебе извернуться помогу, а ты мне место хорошее приищи.
— Да слыханное ли дело, чтобы сваха место искала? — удивилась домовиха.
— А коли неслыханное, так тоскуй дальше, я пошел.
Словом, сговорились.
Первым делом поспешили эти заговорщики к дому, где жил Трифон Орентьевич с дедом.
По дороге сваха обстоятельно расписала помощнику, в которой квартире кто из домовых прописался. Эти квартиры им были без надобности — а следовало очень быстро изучить другие, еще домовыми не освоенные. И желательно на том же этаже, лучше всего через стенку от Трифона Орентьевича.
Такая квартира сыскалась. Забравшись туда, Неонила Игнатьевна и Аникей Киприянович прямо онемели. Судя по всему, здешний хозяин зарабатывал бешеные деньги. На стенках пустого места не было — ковры, да картины, да всякие диковины, да горка с фарфором и хрусталем, да шторы оконные чуть ли не из церковной парчи!
— Ну, вот сюда и приведешь, — решил Аникей Киприянович. — Давай, разглядывай, что тут и как, а то опростоволосишься.
— А потом?
— А потом девка будет уже замужем, — резонно отвечал советчик. И то верно — развода у домовых нет.
В назначенную ночь сваха повела невесту с ее матерью смотреть новое местожительство. Вела с трепетом — накануне она опять уламывала Трифона Орентьевича, пока он не сбежал в книжки, а дедушка Мартын Фомич на сей раз был помягче и даже изъявил желание ознакомиться с росписью приданого. Если бы он случайно наткнулся в своем доме на Степаниду Ермиловну и Маланью Гавриловну, если бы понял, что сваха плетет козни, — хрупкое согласие разлетелось бы в мелкие ошметочки.
Шли межэтажными перекрытиями, а сзади на всякий случай крался Аникей Киприянович — мало ли что…
И прав оказался безместный домовой — его помощь-таки потребовалась.
На самых подступах к богатому жилью сваха услышала шаги и замерла. Не могло ж такого быть, чтобы они вдвоем не учуяли в той квартире присутствия домового! И, тем не менее, тот, кто брел навстречу, был именно домовой.
— Кто это? — прошептала Степанида Ермиловна. — Уж не вор ли?
Воровство среди домовых встречается крайне редко, однако бывают
— Ахти мне! — шепотом же отвечала сваха. — Нишкни, кума, сейчас увидим…
Три домовихи прижались друг к дружке, готовые разразиться бешеным визгом.
Тот, кто вышел им навстречу, вид имел до крайности унылый и жалкий. Так обыкновенно выглядит безместный домовой, пришедший в город издалека, оголодавший, нечесаный и еле волочащий ноги. Сходство усугублялось палкой, о которую он опирался, и не палкой даже, а целым посохом. Да еще тощим узелком за спиной.
Увидев домових, этот странник вздохнул, покачал головой и еще раз вздохнул, хотя полагалось бы какое-никакое приветственное словцо молвить. А тут и Аникей Киприянович подоспел.
— Ты кто таков? — строго спросил безместный домовой бродячего домового.
— Твое какое дело? — уныло огрызнулся тот. — Брожу вот, места себе ищу, да повымерли людишки, все повымерли…
— Как это — людишки повымерли? — чуть ли не хором спросили сваха и ее помощник.
— А кто их разберет? Куда ни глянешь — нет хозяев, дома пустые стоят, в квартирах — один сор, а раньше-то и столы, и стулья, и кровати водились! Куда ни пойду — всюду одно, так и странствую… И вы ступайте, ничего более в мире хорошего нет…
— В своем ли ты уме, дядя? — удивился Аникей Киприянович.
— В своем, в своем! — обнадежил странник. — Вот за версту слышно было, тут квартира знатная (от мотнул башкой, показывая себе за спину, и сваха с ужасом поняла, о которой квартире речь). Сунулся туда, думал, с хозяином полажу. Какое! Ни тебе хозяина, ни обстановки! Как словно перед моим приходом все вынесли!
— А… а жених?.. — спросила изумленная Степанида Ермиловна.
— И с женихом вместе.
— Ахти мне… — прошептала потрясенная сваха и села, потому что ноги больше не держали.
— Ты ври, да не завирайся! — прикрикнул Аникей Киприянович. — Я сам здешний домовой дедушка, знаю, кто приехал, кто уехал! Вон домовихи пришли женихово жилье смотреть, а ты их пугаешь!
— Кабы врал… — тоскливо произнес странник. — Не домовой ты дедушка, а самозванец. Не знаешь, кто в доме живет, а кто съехал. Пусти, побреду далее…
— А ну, пошли вместе! — закричал Аникей Киприянович. — Хочу своими глазами увидеть, как это в богатой квартире вдруг все пропало! Она хоть и не моя, хоть пока и без домового, а твердо знаю — никто оттуда не съезжал! А вы, красавицы, погодите тут.
И поспешил по перекрытиям к вентиляции, а странник, в очередной раз вздохнув, поплелся за ним. И в знатную квартиру они заглянули одновременно.
— Что за притча! — воскликнул безместный домовой.
— Пойдем, я тебе другие комнаты покажу, всюду одно и то же, — предложил странник.
И точно — квартира была пуста, один сор на полу.
— Как же оно стряслось? — сам себя спросил потрясенный Аникей Киприянович. — Не собирались же отсюда съезжать!
— Не собирались, а съехали. И давно. Гляди, и паук вон сдох.