Фэнтези-2005. Выпуск 2
Шрифт:
— Ты ошибаешься, Виль. Я говорил не о себе.
— О ком же?
— В гостиницу заселились Эрнест Ривердейл и Аглая Вертенна. Дед квестора Джеймса Ривердейла и бабка квестора Лайзы Вертенны. В сочетании с поселением некоего Конрада фон Шмуца, дяди квестора Германа…
Никто не успел заметить, как капитан Штернблад вывернулся из-под пальцев массажиста и сперва сел, а потом встал и шагнул к столику барона. Сам массажист секунду-другую разминал пустоту, после чего ошалело уставился на топчан, где теперь никто не лежал.
Крохотные, почти детские ступни капитана были в мыльной пене, что ничуть не мешало Штернбладу двигаться по скользким
— Ты меня удивляешь, Конрад. — Старый приятель еще по службе в полку кавалергардов, сорвиголов и похитителей девичьей чести, капитан мог позволить себе такое обращение и вне прокураторских терм. — Узнав о беде, постигшей молодежь, старшие родственники вполне естественно спешат в столицу…
— Конечно, Рудольф. Просто удивительно спешат. Узнав о беде, постигшей внука, — кстати, ответь мне: каким образом узнав-то? — Эрнест Ривердейл меньше чем за сутки успевает добраться в Ретгию от границы Бирнамского леса. Ясное дело, пустяк. Рукой подать. Неделя скачки на сменных лошадях — за восемнадцать часов. Я уже не говорю об этой старухе, которая «вполне естественно» еле ходит…
— Интересное дело. — Глазки Штернблада сверкнули. — Выходит, они узнали заранее? Их кто-то предупредил?
— Ты прав. Граф ле Бреттэн упоминал о каком-то письме. Старик уверен, что я получил точно такое же.
— А вы не получали письма, барон? — вмешался председатель Месроп.
— Нет. Но предполагаю, что таинственный отправитель направил соответствующее послание в адрес отца Германа, моего брата Хальдрига.
— И мы можем в скором времени ждать прибытия вашего брата в столицу?
— Вряд ли. Скорее всего, получив письмо, где говорилось о Германе, мой брат спустил его в нужник. Извините за вульгарность, господа. Отношения отца с сыном далеко не всегда безоблачны.
Отвечая, Конрад отчетливо представил брата. Бранясь и проклиная все на свете, минутой ранее порезавшись при бритье охотничьим ножом, Хальдриг комкал в кулачище распечатанный конверт. Нужник в картине не фигурировал, но, вне сомнений, находился где-то поблизости, алкая добычи. Сыну, о ком шла речь в послании от неведомого доброжелателя, предлагалось провалиться в ад и не вынуждать благородного отца разбирать эти каракули, от которых у настоящего дворянина голова идет кругом, а в руках появляется неприличная дрожь. Такие сыновья — позор родителей, они могут связываться хоть с ростовщиками, хоть с Орденом Зари, хоть с некромантами Чуриха, хоть с Нижней Мамой — семья и пальцем не шевельнет…
Барон был уверен: обратись он к Просперо Кольрауну или к Месропу Сэркису с просьбой показать магическим путем эту сцену, каковой она произошла в реальности, — зрелище не изменится ни на йоту.
Ну почему письмо не пришло на адрес обер-квизитора?
Почему судьба так безразлична к Герману?!
— Письма, письма… — Король плотнее запахнулся в простыню и с истинно монаршим величием прошелся от бассейна к топчану. — Вы, барон, конечно же, не знаете, кто отправитель? Каково содержание этих злополучных писем?
— Нет, ваше величество. Я не хотел признаться, что не получал письма. Это вызвало бы подозрения у Эрнеста Ривердейла и Аглаи Вертенны. Кроме того, я не исключаю прибытия и других родственников.
— Гувальд, скажите… Письма — ваша работа?
Сдержанность и осторожность, прозвучав в голосе короля,
удивили Конрада. Но еще больше удивил ответ. Массажист, повернувшись к его величеству, качнул крупной, наголо обритой головой. «Да он ничуть не глух!» — догадался барон.
— Я не могу ответить на ваш вопрос, сир. Ни да, ни нет. Прошу истолковать мою скрытность правильно. И не настаивать на ответе.
Король разразился зычным хохотом. Отсмеявшись, Эдвард повернулся к обер-квизитору:
— Позвольте вам представить, барон… Гувальд Мотлох, верховный архивариус Надзора Семерых. Человек честный, умный, но совершенно невыносимый.
Массажист, а вернее, один из лидеров таинственного ордена-невидимки, контролирующего злоупотребления магией, вежливо поклонился Конраду и жестом пригласил на топчан.
Дескать, спинку размять не желаете?
Заданный тон позволял как принять, так и вежливо отклонить безмолвное приглашение. Конрад колебался лишь мгновение. Когда еще член капитула Надзора Семерых предложит сделать массаж обер-квизитору Бдительного Приказа в присутствии царствующей особы?!
Надо пользоваться случаем.
— Благодарю. Вы очень любезны.
Барон улегся на топчан лицом вниз — как до него капитан Штернблад — и постарался расслабиться. Но вскоре продолжил разговор, ибо король ожидающе молчал:
— Разумеется, господа, я постараюсь выяснить содержание этих злополучных писем. Не исключено, что они вписываются в изначальную версию, согласно которой борьба чистых начал вышла за пределы Черно-Белого Майората. Но также не исключено, что содержание писем коренным образом изменит картину преступления.
Пауза. Руки массажиста-архивариуса, умащенные маслом репейника, ловко скользят по спине, разогревая, размягчая тело. Чувствуется хватка мастера! Похоже, в прошлом наш член капитула работал с борцами… уж больно пальцы сильные…
— Мы надеемся на вас, барон. — Мягкая вкрадчивость в голосе Эдварда ни на миг не обманула обер-квизитора. — Нам необходимо точно знать: кто виновен в случившемся? Если это действительно Черный Аспид…
— Ну и что мы сможем предпринять в этом случае, ваше величество? Согласно «Пакту о нейтралитете», Майорат обладает экстерриториальностью. Квесторы погибли, квест завершился, не начавшись. Черный Аспид останется на троне еще на четыре года. Учитывая обстоятельства, свои владения он вряд ли покинет. На добровольную сдачу я бы тоже не рассчитывал. А военное вторжение или магическое вмешательство с нашей стороны нарушит «Пакт о нейтралитете» и вряд ли будет одобрено сопредельными державами. Мы можем разве что оцепить Майорат кордонами, чтобы мышь не проскользнула. Но карантин потребует слишком много людей и средств. Замечу, что граничит Майорат не только с Реттией…
Мышцы приятно ныли, отзываясь сладостной болью. Да! Да… вот тут, пониже, в области поясницы! Казалось, Гувальд читает мысли подопечного, хотя магом-сенслегером он быть никак не мог. Наверное, под влиянием массажа в голову Конрада закралось странное подозрение. Кто его знает, это Равновесие, эту борьбу чистых начал! С виду — дурь дурью наподобие «борьбы ла-лангских мальчиков», когда шут гороховый напяливает специальный костюм и начинает бороться сам с собой. А пойдут нарушения, личные инициативы этих… Голубей с Аспидами, потом мы займемся кордонами и карантином, потом отменим экстерриториальность… Возьмет и лопнет какая-нибудь связь времен. Разорвется шут гороховый на две половинки, пойдут клочки гулять по закоулочкам. Хорошо бы остаться в рамках на всякий случай…