Фэнтези-2005. Выпуск 2
Шрифт:
— Ни в коей мере! Строго между нами, номера Вечерней Зари существенно комфортабельней… Будьте уверены! Вот, прошу, запишитесь в книге…
Барон обмакнул гусиное перо в чернильницу.
— Те апартаменты, где жили пропавшие без вести квесторы, также зарегистрируйте на меня. Я оплачу полную стоимость.
— Д-д-да как же?.. Д-да что же… — Хозяин вдруг стал заикаться наподобие камердинера.
— Во избежание. Вы хорошо поняли, сударь Трепчик? И все — подчеркиваю, все ключи от этих комнат должны быть у меня.
— Понял, ваша светлость! Предоставлю немедленно! Осмелюсь лишь попросить вашу
— Да? — Барон слегка приподнял левую бровь.
— Ежели другие постояльцы объявятся, вы им не рассказывайте лишнего, хорошо? — Трепчик просительно заглянул в лицо барону снизу вверх, чем надолго снискал расположение Конрада. — Отвадите мне народ, а я и так потерпел убытки сверх всякой меры…
— Неужели вы думаете, сударь, что я стану с первым встречным обсуждать вопросы, касающиеся моих прямых служебных обязанностей? Вопросы, могущие нарушить тайну следствия?
От тона обер-квизитора Трепчика явственно мороз продрал по коже. Хозяин даже не успел сообразить, что ответ, в сущности, полностью соответствует его чаяниям. К счастью, как раз в этот момент у входа послышался шум. Дверь распахнулась, и в холл сломя голову влетел благообразный старичок, едва не упав. В последний миг он чудом успел схватиться за край конторки и лишь потому удержался на ногах. Зато шляпа и старомодный парик с «львиными» локонами свалились на пол, и старичок мигом наступил на них башмаками, довольно-таки грязными.
Более всего визитер напоминал профессора из университета в провинции. Румяный и кругленький, как наливное яблочко; клинышек седой бородки, лицо гладкое, почти без морщин. Зауженный кафтан-жюстокор украшен на плечах пучками лент и подпоясан широким шарфом с бахромой. Верхние стеганые штаны, панталоны с бантиками в два ряда. Старомодный франт в летах из метрополии приехал в столицу потратить на удовольствия некоторую сумму — без лишнего шика, но и не очень стесняясь в средствах.
— Э-э… прошу прощения, господа. Моя проклятая неуклюжесть… У вас слишком высокие порожки, господа. Скажите, это ли гостиница «Приют… м-м… героев»? Кажется, героев, если я ничего не путаю. Понимаете, я забыл взглянуть на вывеску…
— Вы совершенно правы, сударь! — раскланялся Трепчик, излучая радушие.
— Благодарю, голубчик! Вы хозяин?
— Ода!
— Могу ли я снять у вас номер?
— Разумеется! Правда, на белой половине у нас ремонт… Спешу заверить, сударь: апартаменты черной половины отличаются исключительно цветом! Удобства везде самые замечательные… Вот, господин барон может подтвердить, он здесь досмотр проводил… в смысле, осмотр…
Старичок отмахнулся, сбив чернильницу с конторки.
— С моим зрением мне абсолютно все равно: черные, белые… О-о, мой парик!., моя шляпа… у вас слишком едкие чернила, голубчик!.. Ну ничего, позже вычищу…
Вернув письменный прибор обратно на конторку и по дороге забрызгав край баронского плаща — «О-о… ради Вечного Странника, простите!.. У вас слишком длинный плащ, мой великодушный сударь…», — гость принялся записываться в книге. Рядом суетился хозяин, готовый простить случайному клиенту, первой ласточке трепчиковой весны, сотню опрокинутых чернильниц.
Конрад проникся к старичку легкой завистью: ему самому отельер радовался не так искренне. По квизиторской привычке он заглянул неуклюжему гостю через плечо: «Эрнест Ривердейл, граф ле Бретгэн… срок проживания — по усмотрению…»
Овал Небес!
— Простите, ваше сиятельство… Вы случайно не родственник квестору Джеймсу Ривердейлу?
— Э-э… великодушно прошу… А почему, собственно, вас это интересует, сударь?
— Разрешите представиться, граф. Барон фон Шмуц к вашим услугам.
Близорукие глазки старичка моргнули.
— Ага, вот, значит, как… Это все меняет… Вы — отец квестора Германа, полагаю?
— Нет.
— Неужели? А я был уверен…
— Я не отец Германа. Я его дядя.
— Ах, барон! Ну конечно же… А я — дедушка Джеймса.
Он так и сказал — «дедушка».
Роли благодарного слушателя «Повести о доме Ривердейлов» Конрад удостоился через пять минут беседы с престарелым графом. Внимая героической саге о былых подвигах, барон к концу заскучал и с любопытством принялся разглядывать интерьер гостиничной харчевни, где им в мгновение ока был накрыт столик на двоих.
Как и весь «Приют», харчевня делилась на две половины: черную и белую. Никаких перегородок или хотя бы ширм не наблюдалось: Свет и Тьму разделял лишь цветовой фронтир. Кроме набивших оскомину картин борьбы двух чистых начал (слева побеждала Тьма, справа — Свет), стены украшал целый арсенал оружия, целого и сломанного в боях, а также детали доспехов. «Бутафория, — определил обер-квизитор наметанным глазом. — Засохшая кровь на клинках — ржавчина пополам с турристанской охрой. Хотя среди лат есть любопытные экземпляры…»
Вот, к примеру, черный лакированный шлем. Судя по надписи, принадлежал Аспиду Второму. Вранье: кто позволит вывешивать реликвию перед жующими обывателями?! Тем не менее глянцево-блестящий, с широкими «закрылками», призванными защищать шею, с глубокими провалами «глазниц», где, казалось, теплились адские огоньки, с узким и тупым зарешеченным «рылом», шлем производил впечатление.
Для Аспида под любым порядковым номером — в самый раз.
На белой стороне к панели были прибиты снежно-серебри-стые крылья изрядного размаха. Кто-то из рыцарей Утренней Зари отловил живьем ангела и оторвал ему крылья? Вряд ли. Скорее оригинальная часть доспеха, придающая квестору ангельский вид для устрашения злобного врага. «В конном бою сойдет, — прикинул Конрад. — Но пеший ангелок далеко не улетит…»
Под крыльями стоял огромный щит, низ которого загибался горизонтальной ступенькой. По кромке ступень имела пилообразную заточку.
— Выглядит устрашающе. На самом же деле… — проследил за взглядом барона Эрнест Ривердейл, закончив повествование. — Доспешному кнехту с крепкими поножами эта пила — что не-свезлоху дротик. А если сей оригинальный выступ с усилием пнуть, щитоносец получает нижним краем щита по ногам, теряя равновесие, и верхним — по лицу. Даже при наличии шлема, поверьте, весьма болезненно. Я бы с удовольствием приобщил этот щит к своей коллекции. Восхитительно бестолковая конструкция. Надо будет переговорить с хозяином…