Феодал
Шрифт:
Сам по себе ларец на князя не произвел впечатления, хоть и был сделан из чистого золота и украшен самоцветами. Откинув крышку, князь вытаскивал грамоты, бегло просматривал их содержимое и отбрасывал в сторону, пока не нашел той, что искал. На озабоченном лице князя проступили капельки пота, и он устало вытер лоб рукавом кафтана. Передал грамоту монаху и строго спросил Андрея:
– Ты читал?
– Не все, что по-русски написано, то читал. Что на латыни и по-гречески, то не читал. Не знаю я языки эти, - честно признался Андрей.
– Твое счастье, - тихо промолвил князь, но Андрей сумел
На Костю смотреть было страшно. Этот богатырь и весельчак, которому сам черт не брат и который бросался в одиночку на пятерых татар, игнорируя смерть, был белее мела и весь съежился, словно хотел исчезнуть из княжьих палат. Воин, не ведающий страха в бою, сейчас представлял жалкое зрелище.
– О набеге вашем никому ни слова. Об увиденном и услышанном тут и подавно. Забудьте, как и не было вовсе, - подвел итог монах, пристально глядя в глаза Андрею.
– Ступайте.
Выйдя из княжеских палат, Костя набросился на Андрея:
– Почему мне не сказал про грамотки? Я же спрашивал тебя!
– Маслов был очень зол.
– Ты хоть понимаешь, дурень ты этакий, если бы они попали в чужие руки, не сносить бы нам головы.
– Да перестань, Костя. Откуда я знал? Они и были в чужих руках, забыл, где я их взял? А вот ты давай рассказывай, в какие игры ты играешь и во что меня втравил? Этот монах от меня не отстанет, нутром чую.
– Да какие игры... С отцами обители ты теперь крепко повязан.
– Ага, а повязал меня ты. И голову даю на отсечение, не сам ты до этого додумался.
– Ты что думал, объявился тут без роду, без племени и сразу в бояре тебя взяли за красивые глазки?
– Костя не на шутку разошелся.
– Да тебя уже лет тридцать монахи ищут. Ну, не конкретно тебя... Такого, как ты...
– И какой такой я, что бы меня тридцать лет и три года искать?
– Какой, какой? Не от мира сего, - Костя перекрестился.
– Что думаешь, старцы не ведают твою тайну? Все им ведомо. От того искал тебя мой отец и мне завещал поисками заниматься.
– Откуда вы знали, что я приду?
– Старцы святые сказывали. Святой Сергий ведал будущее. И место точно указал, где ты объявишься - в Резанском княжестве.
– Интересное кино...
– Вот опять по не нашенски речешь, - Костя в сердцах махнул рукой.
– Пойдем лучше отсюда. От греха подальше. Я бочонок меду тебе отправил. Получил?
– Нельзя нам пить али забыл?
– напомнил Андрей про наказание.
– Вот черт, - Костя продолжал громко богохульствовать.
– Сегодня еще можно, пойдем, выпьем. Живы, ведь остались. А завтра, - друг перекрестился, - в праведники подадимся.
– А что не так с тем крестом?
– Андрей задал, мучавший его вопрос.
– Не хочу говорить, да и не знаю всего. Мое дело исполнить то, что поручают, - Костя задумался.
– Крест сей я видел на одном из старцев обители. Такие вот дела.
До самого рассвета бояре топили
– А впрочем, чего греха таить - страшно мне стало'.
Утром Андрея разбудил Федор. Сообщил, что от князя был посыл. Требует князь боярина пред светлые очи. И не мешкая. В руках Федор держал глубокую чашу с капустным рассолом и серебряное блюдо с горкой соленых огурчиков и горкой квашеной капусты. Лекарство помогло. Андрей почувствовал себя человеком. Зажевал хрустящий огурчик и стал собираться.
Князя в тереме не оказалась. С утра ускакал по делам. Когда вернется, никто не знает. Андрей уж было собрался вернуться домой, как появившийся из-за закрытых дверей дьяк пригласил Андрея в терем. Войдя в жарко натопленную комнату, Андрей увидел старика и вспомнил, что даже имени его не знает. Князь не представил монаха, а тот сам и не думал сообщать своего имени.
– Здрав будь, отче, - Андрей вежливо поздоровался.
– И тебе не хворать, - монах поднялся из кресла, встречая Андрея.
– Садись, в ногах правды нет.
Андрей уселся на краешек широкой лавки у дверей. Святой отец удобно расположился в кресле напротив Андрея.
– Разговор пойдет о тебе, - начал монах.
– О Руси нашей. Кто ты и откуда, нам ведомо. Постой, выслушай. Ты не первый и не последний такой. Приходили люди разные. Хорошие и плохие. Праведные и лихие. Разговор не о них - о тебе идет. Как мыслишь себя на Руси? Раз пришел, значит, тянуло тебя.
– Прав ты, отче. Тянуло, - согласился Андрей.
– Ничего меня в моем мире не держало. Дед мой выбрал себе судьбу, отец выбрал. Потом моя очередь пришла делать выбор. Я сделал свой выбор. Назад дороги нет.
– На все воля божья, - монах, поднявшись из кресла, перекрестился на иконы в красном углу. Андрей поспешил последовать его примеру, от волнения сложив пальцы тремя перстами, что не осталось незамеченным.
– Разговор пойдет начистоту, - старец сделал вид, что не заметил, как крестился боярин, но Андрей готов был поклясться, что это не так.
– Скрывать от тебя ничего не буду. Ведома нам судьба Руси. Всякое будет и хорошее, и лихие годы будут не единожды. Свою жизнь отцы наши положили на алтарь служения Отечеству. Живота, не щадя. Давно очень был я князем. Однажды повстречал святого старца Сергия. С тех пор отказался от мирских утех, посвятил себя служению Отечеству. Мало нас. Но мы сильны, и мы везде. Без нашего пригляда мышь не проскочит. Но изменить мир мы не в силах. Мы можем только направлять события и пытаться предотвратить зло.
– Какую роль Вы отвели мне?
– слова святого отца заинтриговали Андрея.
– Вижу я, что муж ты честный. Поведаю, что ждут нас тяжелые времена. Железом вострым тут не поможешь. Придут татары опять на Русь большой силою. А злата серебра, что отворяют любые двери в обители нашей немало, но недостаточно еще, есть лишь малая толика того что потребуется.
В голове Андрея словно включился тумблер.
– Так вы собираете деньги на выкуп великого князя? Но Резань тут причем?