FERA. Апокалипсис: Охотник

Зайцев Константин

В этот момент я почувствовал что-то едва уловимое, но знакомое в ее энергетике.

Листья, ветер с реки. Что это? «Фриковатая девица в темно-сером балахоне спускалась к скамейке»..

Набережная! Теперь на ней не было очков, и взгляд, словно циркулярная пила, как будто разрезал меня изнутри. Внутри меня разгоралась ярость. Беспомощен! Абсолютно беспомощен. Жалкий жучок, упавший кверху лапками! Нельзя что-либо сделать, невозможно помочь Вере. Пронзающий взгляд. Нсамби! Я не мог даже закричать! Казалось, будто меня пытали.

Девушка повернула голову к Вере.

Та стремительно бледнела, а странное свечение вокруг нее потихоньку угасало. Фонивший треск стал едва слышен. Мне показалось, что ее глаза как будто потемнели и потеряли свой необычный цвет.

Потом все расплылось. Я начал терять сознание. В последние секунды я услышал свой жуткий звериный вопль, эхом пронесшийся вокруг.

Глава двадцатая. Чернее черного

В Туве в городе Ак-Довурак сестры Милана и Рузанна зарезали супружескую пару, утопили двух их маленьких дочек в ванной и подожгли квартиру. СМИ сообщают, что в понедельник на заседании суда сестрам предоставили последнее слово, которое могло повлиять на приговор.

По данным регионального СКР, они попытались уничтожить улики, совершив поджог квартиры. Примечательно, что после стихийного массового убийства девушки забаррикадировались в квартире и вышли, только когда в дом попытался ворваться спецназ.

Новостные каналы.

Боль. Все плывет. Глаза Кота. Пульсирующая боль. Потолок. Глаза Кота. Диван. Вспышка боли. Глаза Кота. Трупы в балахонах. Окровавленная Вера на алтаре. Глаза Кота. Потолок. Где я?

— С возвращением. — Его голос звучал как-то по другому.

— Кот? — я прохрипел.

— Мы у тебя в берлоге, я дотащил тебя до машины и привез сюда.

Резкая вспышка боли острой иглой пронзила голову.

— Откуда привез? — от боли в висках хотелось вгрызться в диван. Или разнести его в щепки.

— Ты не помнишь? — в голосе друга звучало удивление.

Виски словно пульсировали, а голову сжимало железное кольцо. Я вспомнил. Я все вспомнил.

Призраков. Сражающихся нелюдей. Алтарь. Режущий взгляд Мой крик. Ощущение беспомощности. Все картины начали мелькать по кругу, вызывая все новые приступы боли.

Кажется, я застонал.

— Зверь, очнись, — голос Кота звучал все так же странно. Я почувствовал, как меня тормошат.

— Зачем? — казалось, что это говорю не я.

— Брат, ты еще жив. — неужели сам Gato пытался сказать что-то ободряющее?

Кот рывком встал и куда-то ушел. А я тупо уставился в точку на стене..

— Пей, — передо мной возник граненый стакан, наполовину заполненный ромом. — Я сказал пей.

Глоток — и по горлу полилась обжигающая жидкость. Ром. Вкус его не ощущался. Сейчас мне было абсолютно все равно.

— Слушай сюда. Ты боец, а не размазня. Мы не можем заблокировать все удары, но мы можем поднять, очухаться и навалять противнику потом. Пей давай, — кажется, я никогда не видел Gato настолько серьезным.

Кот, ничего не спрашивая, загробным голосом рассказывал мне, как пришел в себя в уже человечьем обличье на холме,

когда начало светать. Вокруг были тела сектантов, выжженные клочки земли, кровь на камнях. Тела Веры не было, только кровавый след на алтаре. Он пытался безуспешно привести меня в чувство, а потом, посмотрев с холма в какой стороне поселок, потащил меня туда. Никаких тварей и призраков по пути, все вчерашние приключения казались ему укуренным бредом или сном. Машину нашел, успев наслушаться в спину возмущений какой-то бабки, когда перелазил через забор.

Я почти его не слушал, продолжая смотреть в стену, делая редкие глотки рома. Со стороны я был совершенно спокоен, почти безучастен, но меня выдавали глаза. Налитые кровью и бешенством, при этом неподвижные и почти стеклянные.

— Зверь, ром закончился, там его было две капли, где твои запасы? Подъем! — Кот резко столкнул меня с дивана. Рефлексы сработали сами собой.

Тело свернулось в кувырок, выход в нижнюю стойку и круговой удар ноги летит абсолютно на автомате. Кот хватает ногу и, скручивая в борцовский захват, выводит на болевой. Мозг совершенно не соображал, тело действовало само. Удар локтем, ослабил захват, выход — и уже я захватил его руку.

— Вот, а то я думал, что старина Зверь совсем потух. Мордобой всегда срабатывает, — Кошак ухмыльнулся. — Неси ром!

Отпустив Кота, я двинулся на кухню. После нашей «разминки» тело слушалось меня гораздо лучше. Рука каким-то неестественным движением открыла нижний шкаф и я не глядя схватил крайнюю бутылку. Я замер. Это была та самая бутылка недорогого рома, подаренная мне вчера Верой и Сергеем.

— Gato, мать твою, у нас же тут парняга лежит на сохранении!

— Хе! А я и забыл! Пошли, проведаем узника! Странно, что он до сих пор не проснулся.

Мы подошли к комнате, где вчера оставили Сергея. Внутри меня все замерло. Было похоже, что в убежище уже кто-то побывал. Щеколда была вырвана «с мясом», похоже, ее выбили вместе с замком, а в самой комнате было много грязных следов. В коридоре они незаметны, столько народу вчера веселилось. Но вот в эту комнату никто не заходил во время праздника. К тому же все разувались на входе. Gato не обратил никакого внимания на дверь.

— А парняга-то сбежал! Напугал ты его сильно похоже. — серьезность Кота улетучивалась, он снова начинал напоминать моего неунывающего друга-раздолбая.

— Тут кто-то был. — спокойно сказал я.

— Чего? Сбежал твой приятель, только пятки сверкали.

— Кот, я запер его. Посмотри на дверь. Не мог он изнутри ее так сломать, — на двери в районе замка были смазанные следы от удара ногой.

— Запер? Зачем? Ну и после вчерашнего, извини, друг дорогой, но у меня поменялось восприятие возможного. А что твое шаманское чутье?

— Нихрена!

— Ну там напрягись, сосредоточься, давай, как у вас принято, — Кот начинал бесить.

— Кот! Ни хрена! Никаких следов в ауре. Все стерто, — я становился еще мрачнее. Сергей с Верой во что-то вляпались? — Кто же нашел путь в мое убежище, проник, и умудрился стереть все следы не считая материальных?