Фердинанд Врангель. След на земле
Шрифт:
Врангель был в отчаянии. И тут, войдя в положение экспедиции, помогли нижнеколымские казаки и предоставили двадцать нарт в полных упряжках — около трехсот собак. Однако внимательное обследование показало, что из нескольких сотен лишь шестьдесят полностью здоровы, остальные же еще слабоваты. Это значило, что на намерении разделить экспедицию на два отряда можно поставить крест.
Десятого марта все же отправились из Нижнеколымска. С Врангелем ехали Матюшкин, Козьмин, сотник Татаринов и доктор Кибер. Впрочем, доктор добрался только до Сухарного на устье реки и, сославшись на недомогание, попросил разрешения вернуться назад. Врангель
На берегу возле Большого Баранова Камня стучали топоры, раздавался визг пил. Проводники и казаки азартно разделывали в изобилии валявшийся здесь наносный лес. Вместе со всеми размяться решили и офицеры.
— Веселей, ребята! — подбодрял сотник Татаринов. — С теплом будем — не пропадем.
Нарубленные поленья крепко увязывали и грузили на нарты. Лиственничный лес по своим свойствам все же не вполне подходил для экспедиционных нужд: слишком тяжел, да и горит худо. И потому летом, по берегам Анюя были заготовлены впрок и березовые дрова. На растопку взяли несколько пудов рыбьего жира в смеси с мхом и стружками. В общей сложности дров должно было хватить дней на сорок. Примерно на такой же срок были запасены взятые в поход провиант и корм для собак.
От Баранова Камня отряд устремился в ледяную пустыню, курсом на северо-восток. В первые же дни обнаружилось, что тяжело груженные транспортные нарты регулярно отстают. Преодоление торосов приводило к поломке нарт, и на их ремонт приходилось использовать драгоценные березовые поленья.
Появившийся близ отряда белый медведь не ушел от меткой казачьей пули: на привале собаки пировали. Другой оголодавший белый разбойник осмелился, презрев лай собак, напасть на караван ночью, но чутко несший службу охранник пристрелил и его. Но медвежьи набеги становились все опаснее: через день хозяин Арктики, прежде чем его успокоила пуля, сумел переранить в драке трех собак из одной упряжки. Пока свежевали тушу, занялись одновременно устройством первого провиантского склада на обратный путь. Туда, вместе с рыбой, заложили и медвежье мясо.
Подъем на торосы и спуск с них по-прежнему выматывали людей и собак, беспощадно корежили нарты.
— Вот что, Федор, — предложил Матюшкину Врангель, — возьми пару нарт с проводниками и поезжай прямо на восток: может, хоть там торосов будет поменьше. Если увидишь свободный путь, сразу возвращайся назад.
Матюшкин был на разведке недолго и, вернувшись через два часа, доложил, что на востоке тоже торосы, но к северо-западу их не видать. В том направлении и продолжили путь, однако через непродолжительное время ледяные горы стали попадаться и здесь. Их преодоление изматывало до предела сил. Ломались нарты, рвалась и собачья упряжь. Случалось, за шесть часов непрерывных подъемов и спусков продвигались вперед лишь на пять верст.
Татаринов подсказал:
— Так дальше, Фердинанд Петрович, нельзя. Надобно освобождаться от лишнего груза, прежде всего провианта. Пора делать во льду главный склад. Зачем собак мучить понапрасну?
Во льду вырубили большую яму, уложили в нее продовольственные припасы и собачий корм. Сверху закрыли льдинами, засыпали снегом и залили водой. На месте склада, чтобы облегчить собак еще более, оставили большую походную палатку — урос. Теперь можно было направить назад тринадцать собачьих упряжек с разгруженными нартами. Проводники, которым предстояло возвращаться в Нижнеколымск, с завидной скоростью отремонтировали поломанные сани и полночи перед отъездом провели в радостных плясках и песнях.
С целью расширить фронт исследований, Врангель все же посчитал нужным разбить отряд на две партии. Матюшкину было предложено на двух нартах и с пятидневным запасом продуктов уйти в северо-восточном направлении. Сам же Врангель, в компании с Татариновым и Козьминым, взяв продуктов на три дня, отправился строго на север. Договорились вновь встретиться на том же месте, у склада, где была оставлена большая палатка, дня через три.
Проехав верст двадцать от места ночлега, Врангель с Козьминым, к немалому удивлению, обнаружили на пути старые санные следы... Кто же был здесь? Изучив их, сотник Татаринов уверенно заявил:
— Да это же наши прошлогодние следы, Фердинанд Петрович.
— Не может быть! — не поверил Врангель. — Счисления показывают, что мы по крайней мере верстах в восьмидесяти пяти от тех мест, где были в прошлом году.
— А что ж, думаете, — иронически отозвался Татаринов, — льды все это время стояли на месте? Вспомните, все, считай, лето дули северо-западные ветры. Они и подвинули льды на восток.
И Татаринов убедил офицеров в своей правоте.
На широте несколько севернее семьдесят первого градуса, когда преодолели очередную гряду зеленовато-синих торосов, Козьмин, задержавшись на вершине ледяной горы, пристально оглядел горизонт и взволнованно сказал ожидавшему его внизу Врангелю:
— Фердинанд Петрович, кажется, вижу землю.
Врангель торопливо полез к нему с подзорной трубой.
— Смотри туда, на северо-восток.
Что-то похожее на горы действительно маячило на горизонте. Татаринов присоединился к наблюдателям и скептически хмыкнул:
— Это не земля, а пары открытого моря.
Однако при дальнейшем движении на северо-восток горы принимали все более отчетливую форму, они окрасились в голубой цвет — так солнце серебрит снежные склоны. Видны были отдельные утесы и долины меж гор.
— Прокопий! Мы все же нашли ее, эту неведомую землю! — радостно кричал спутнику Врангель.
Проехали еще несколько верст, надеясь к вечеру добраться до земли. Но что это? Чем более солнце меняло свое положение на небосклоне, тем явственней то, что они приняли за землю, резко уходило по направлению ветра, и вот уже горы видны и справа, и слева, словно отряд оказался в долине, со всех сторон окруженной скалами. Мираж, всего лишь мираж! Разочарование было настолько сильным, что ужин во время привала прошел почти при полном молчании. Татаринов, догадываясь о чувствах офицеров, мягко убеждал:
— Не стоит расстраиваться. Такое в Арктике нередко бывает.
Оптический обман повторился уже на следующий день. Но теперь преломленные лучи солнца показали путникам картину низменной, окруженной холмами тундры. Потешив воображение, картина через некоторое время исчезла, и глаз вновь видел впереди слишком привычное — бескрайнюю ледяную пустыню. Таким образом, продвинувшись к северу на полградуса, отряд Врангеля убедился в тщете своих поисков. Решили поворачивать назад, чтобы вовремя вернуться на место встречи с Матюшкиным.