Фея белой магии
Шрифт:
Больше всего хотелось, прощально булькнув, утонуть в болоте ужаса и безысходности. Как можно продолжать существовать, если за твою жизнь заплатили немыслимую цену? Если милых и родных маленьких Салимов больше нет?
А я теперь снова есть.
Да, я есть. И ни растворяться в песке отчаяния, ни посыпать им голову не буду. Потому что иначе эта тварь, Паскаль Дюбуа, и дальше будет убивать, калечить, развлекаться созданием тупых зомби и отравлять мир своим присутствием.
Я должна остановить колдуна. И ради спасения моей семьи, и ради памяти
Веру. Надежду. Любовь.
И этого будет достаточно.
А пока отложим душевную боль, сомнения и терзания на потом. Сейчас же следует идентифицировать себя в пространстве. Так, где-то тут слух неподалеку от ощущений валялся. А еще – зрение, но с ним спешить не буду, являть свое присутствие миру рискованно.
Нашла. Слух.
Включила. И от жуткого монотонного завывания едва не ломанулась прочь. Но в последнее мгновение удержала себя в горизонтальном положении, только веки дернулись. Надеюсь, увлеченный действом колдун этого не заметил.
Так, что еще слышно, кроме вокальных экзерсисов Дюбуа? И вообще, где это все происходит? Если под открытым небом, то столь экзотические звуки не могут не привлечь внимания соседей. Послушаем, прорывается ли сквозь вой стрекот средиземноморских цикад? Шелест листвы? Пение птиц?
Ни-че-го. Только голос мерзье, гулкий и страшный, а еще – бой барабанов и дробный ритмичный шорох, похожий на звук маракасов. Причем все имеет тот же гулкий отзвук, словно ритуал происходит в какой-то пещере или в подвале.
Предположим, с пещерами в окрестностях Сан-Тропе ощущается явная напряженка, а вот подвалов тут сколько угодно. Думаю, и на этой вилле он имеется. Назвать ее своей я не могу. И не смогу уже никогда.
Почему так холодно? Вернее, неуютно. Сквозняки вольничали с моим телом, как хотели, забираясь в самые труднодоступные места, обычно прикрытые одеждой.
Упс. А ведь одежды-то на мне и нет. Зато ощущение липкой гадости на коже – есть. Причем даже не липкой, кое-где кожу стянуло, словно… от засохшей крови?
Чьей крови? Неужели этот урод смог выкрасть тела детей?!
Опять захотелось сорваться с места и убежать, куда глаза глядят. Но, поскольку глаза пока не глядели, неуместное желание было бесцеремонно, пинками отправлено в чулан.
Так, спокойнее. Ты справишься, ты сможешь. Помни, от тебя сейчас зависят судьбы дочери и мужа. И шансов безумной старухе в лохмотьях по имени Паника давать не надо.
А уж стыдливо хихикать, прикрываясь ладошками, и вовсе не стоит. Не та ситуация.
Зато попробовать осмотреться – стоит. Да, знаю, глаза бы мои на эту жуть не глядели! Так они и не глядели, сколько можно было. Но больше отлеживаться испачканным поленом нельзя, а то так поленом и останешься.
Едва-едва, самую чуточку, приоткрыла веки. Фу, гадость какая! Да не я, хотя Мисс Секси я себя в данный момент вряд ли назвала бы – вся, с головы до ног, разрисована какими-то закаляками. Кровавыми закаляками. Но мало этого, кровавый, тщательно прорисованный
Ага, оказывается, это не маракасы трещат, а странного вида погремушка, которой размахивает колдун. Несколько человек бьют в барабаны, среди них и Франсуа.
Так, а что это такое в другой руке Дюбуа? В одной – трещотка, а в другой? Что-то непонятное, овальной формы, небольшое. Колдун поднял это высоко вверх, затем гортанно выкрикнул длинную непонятную фразу и, все так же приплясывая, подошел ко мне.
И положил мне на живот это «что-то».
Оказавшееся окровавленным человеческим сердцем.
Вот этого вынести я уже не смогла. Меня буквально смело с возвышения, на которое взгромоздили мое многострадальное тело, сердце с отвратительным хлюпом шлепнулось на пол, а я…
Если вы думаете, что, визжа и подвывая от страха, колотилась ошалевшей бабочкой в дверь, так вот нет! Я вообще никогда не верещу и не ношусь, кудахча и роняя перья. И терпеть не могу, когда в фильмах постоянно показывают вечно все портящих истероидных баб. Это, по мнению мужской половины человечества, и есть типично женское поведение в экстремальной ситуации.
Нет, друзья мои, типично женское поведение – действия Рипли, героини Сигурни Уивер в трилогии «Чужие». А описываемое раньше – бабский вариант.
Эх, мне бы огнемет сейчас, хоть самый завалященький, производства Крыжопольской огнеметной фабрики! Или автомат. Пистолет? Нож, в конце концов!
Но под рукой, вернее, на руках только ногти. Зато здоровые, ухоженные, от соленой морской воды приобретшие твердость стали. Их я и пустила в ход.
Я ведь упоминала уже, что я кошка по гороскопу? Так вот сейчас милейший Паскаль убедился в этом на собственной шкуре. Причем в прямом смысле слова, шкуру (в основном на гнусной роже) я мерзье успела попортить вполне достойно, пока оторопевший от непонятного поведения объекта колдун сообразил, что, собственно, происходит.
Вполне вероятно, он просто не мог сразу выйти из ритуального транса, не знаю, но секунд сорок Дюбуа был в полном моем распоряжении.
А потом количество повреждений на моем теле увеличилось где-то на четверть. Или на треть? Не знаю, но было больно. Особенно когда пинают ногами. Хорошо, хоть ноги у мерзье были босые. Зато вонючие.
Судя по его выкрикам, рассвирепел Дюбуа не столько из-за расцарапанной морды, сколько из-за прерванного ритуала. Что-то у него не сложилось с душой жертвы, кажется, она отправилась вовсе не туда, куда направлял ее колдун. И это привело мерзье в бешенство, да так, в бешенстве, и оставило. Наверное, ослепленный яростью Дюбуа забил бы меня насмерть, не помешай ему Франсуа.