Фея Драконьего Сердца
Шрифт:
— И усе? — округлила глаза фея. Граф не заметил, что держит ее воинственные ручки в своих, словно согревая.
— Да, — усмехнулся Венциан. — Больше ему ничего не нужно! Он узнал о себе самое важное, и теперь будет гордиться этим весь вечер! Можешь еще улыбнуться. Настаивать они вряд ли будут. Просто не успеет. Говорить это нужно громче, чем обычно. Где-то рядом рыскает его супруга, которая тут же обратит внимание и утащит обратно в семью.
Он с грохотом утащил стул, освободив пространство.
Фея хихикнула, снова тряхнув рассыпавшимися локонами. Венциан на секунду
— А вот искушенная дама, которая пытается поговорить с тобой, чтобы понять, соперница ты или нет? Делать тебе гадости или нет? — заметил Венциан, с удивительной для себя легкостью поднимая тяжелый подсвечник. Раньше он так не мог. Ровно до вчерашнего вечера, когда ему стало плохо.
— Она обычно делает так! — заметил граф, поражаясь своей силе. Сейчас ему казалось, что он скрутил бы голыми руками тех бандитов. Подсвечник в его руке направился гулять вокруг юбки. — Обошла тебя кругом, а потом сделала что-то вроде: «Хм!».
— Ты че хмыришься, хмыра? — нахмурилась фея. — Тебе че? Позырить тут нечего? Иди вон! Зырь кого хош! А то ты мне всю юбку обтоптала! Шурши отсюда платюшком, катись кареткой! Пусть на тебе скачет потный кучер!
— Она боится, что ты затмишь ее красотой! И ее любовники будут виться вокруг тебя, — заметил граф, поражаясь такому словарному запасу.
— Ну тады… что-то вроде… Отдирай своих мужиков и суй их обратно в свои старые бадуары! — вздохнула фея, где — то слышавшая слово «будуар». Страшно представить где!
— Здесь нужно сказать: «Я не ожидала, что вокруг меня будут виться даже женщины!», — придумал Венциан, представляя себя пугливой барышней в платье, вокруг которой разгуливает матерая кокотка в вызывающем наряде. — Она постарается тебя ужалить, неважно чем, но ты смотри на нее грустно, как на осень. Листики падают, годы идут… Но, чтобы не нажить врага, после того, как она чуть-чуть отойдет, ты должна вздохнуть: «Ах, какая красавица! Наверное, в нее влюбляются с первого взгляда!». И все! Достаточно! Польщенная кокотка уже ушла. Но следом за ней приходит…
— Да скока можна! У меня тут че? Раздают че полезное? — снова нахмурилась светская фея, почесав нога об ногу.
— К тебе подходит молодой холостяк, — заметил Венциан, оббегая взглядом столовую.
— Такой как вы? — спросила фея, а граф опомнился.
— Ну да, — улыбнулся он. — Обычно они рассыпаются комплиментами… Ах, вы сегодня так свежи и прекрасны! Как роза! Или «о, дивное создание, я не осмелюсь сказать вам, насколько вы прекрасны….».
Граф стоял рядом с ней, понимая, насколько она маленькая и хрупкая. А огромные доверчивые глаза украли у него все слова и комплименты.
— И что ты ему ответишь? — спросил Венциан, глядя на не сверху вниз.
— Тебе или ему? — спросила фея, странно склонив голову на бок.
Глава восьмая. Запреты не для феи
— Ему, — вздохнул Венциан, хотя понимал, что выбрал один вариант, а озвучил другой.
— Да пошел ты! Тоже мне навострил ухежерку! Сейчас как двину по ухажерке так, что отвалится! — заметила фея, ревниво оберегая свою
— Здесь просто нужно ответить два слова: «Я знаю!». И улыбнуться, — заметил Венциан, делая шаг в сторону. — Так, продолжим!
Он взъерошил свои длинные волосы, чувствуя себя мухой в паутине.
— Смотри, теперь если тебе нужно к кому-то обратиться, или кто-то решил обратиться к тебе… — рассеяно начал Венциан, забыв, что хотел сказать. — Ах, вспомнил! Все извиняются в начале разговора! Что-то вроде «извините, а не могли бы вы сказать, какой сейчас по счету танец?» или «извините, вы не могли бы передать мне пирожное?».
— А за шо извиняться-то? У него че? Рука отпала пальцы загибать? — удивилась фея.
— Тут есть один секрет! — заметил граф. — Понимаешь, все думают друг о друге всякие гадости. Только не говорят вслух. Идешь себе и думаешь: «О, старая кошелка опять вырядилась, словно вот-вот засватают!». А потом «извините! Вы не видели моего спутника?». Ты как бы извиняешься за то, что подумала о ней плохо! Поняла? Идешь, ругаешь молча, а извиняешься громко! Пробуй! С каждым стулом! Думаешь о нем гадости, а потом … извините, а можно на вас сесть!» А потом грациозно садишься, словно в каждом стуле торчит иголка.
— А она и вправду там торчит? — спросила фея, трогая рукой обшивку старинного стула.
— В некоторых да! В высшем свете любят пошутить! — соврал Венциан. — Но трогать стулья вот так нельзя. Так что придется садиться очень осторожно. Мало ли!
Венциан устало опустился на один из стульев, глядя на то, как фея ходит по залу.
— Извините, а можно на вас сесть! — выдыхала фея. Наука давалась ей с трудом. Но за два дня был достигнут просто невероятный успех! Если так будет продолжаться дальше, останется только закрепить успех и научиться танцевать. Но это завтра!
Она опасливо и очень осторожно присаживалась на стульчик, вызывая у графа прилив гордости. «Ну, хорошо! На выходных бал. А дальше что?», — спрашивал он себя, не зная ответа. Выдать ей платье и деньги, отпустив на все четыре стороны? Венциан стиснул зубы, понимая, что это было бы подло и низко. Выбросить, как собачку.
«Я не хочу об этом думать!», — дернул граф плечом, видя, как фея с каждым разом делает одно и тоже движение все грациозней и грациозней. — «Время покажет!».
Что с ним? Такого никогда не было? Откуда-то взялась эта странная сила, которой раньше не было. Ему казалось, что он способен раскрошить камень в руках. И чувство, когда замирает сердце от одного только взгляда. Почему так быстро? Почему эти два дня кажутся вечностью?
На эти вопросы он не знал ответа.
— Извините, а можно присесть! — послышалось рядом. Венциан, погруженный в собственные мысли, удивился, как вдруг ему на колени присела фея.
— Это же тоже стула, ах? — удивилась она. — А вы сказали, че надобно со всеми стулами поговорить!
Что это было? Кокетство или излишнее старание? Венциан не знал, но его руки уже обвили ее талию, сплетаясь замком на расшитом корсете.
«Что со мной?», — опомнился Венциан, тяжело дыша, когда чуть не запечатлел поцелуй на тонкой шейке.