Фея Лени
Шрифт:
– Тит! – Алкур моментально подскочил к другу и опасливо приобнял того за плечи, пытаясь успокоить.
– Не трогайте его, только хуже сделаете.
Хриплый голос Кеи поднял в душе Алкура волну ярости. Резко обернувшись к магистру, собираясь высказать ему всё, что о нём думает, юноша застыл: декан сидел на коленях, тяжело дыша, точно после многокилометрового забега. Левая рука, которой он открыл портал, представляла собой кусок окровавленного мяса, от одного взгляда на который к горлу Алкура подступила тошнота.
– Что, Хайот, никогда не видели боевых
– Что вы сделали с Титвином? – судорожно сглотнув, дрогнувшим голосом спросил Алкур, с обвинением глядя на декана.
– Ничего вашему другу не будет, – мрачно отозвался Кея, пытаясь сконцентрироваться на собственной ране и с помощью магии создать что-нибудь хотя бы отдалённо напоминающее бинты. – Через пару секунд боль пройдёт.
Мужчина оказался прав: вскоре Титвин перестал стонать от боли, а затем выпустил из побелевших пальцев свои многострадальные волосы и даже сумел сесть. Сам Кея к тому моменту мало-мальски перевязал пострадавшую руку и теперь стоял с абсолютно невозмутимым видом, будто ничего не произошло.
– Вы пробили мою ментальную защиту, – сдавленно проговорил Титвин, жалобно взглянув на декана.
– Да, – подтвердил Кея. – Мне жаль, но другого выхода не было. Стая воронов – не тот противник, с которым легко можно совладать. Поверьте, Вэрт, лучше перетерпеть несколько минут боль, чем быть насмерть заклёванным.
– Допустим, – Алкур выглядел хмурым как никогда. – И что теперь? Куда вы нас затащили? Что это за царство розовых поней и радужных единорогов?
– Слово пони не склоняется, – чопорно поправил друга Титвин и внезапно осёкся. Только сейчас до юноши дошло, что место, в которое они угодили, выглядело, мягко говоря, странно.
Всё пространство вокруг было окрашено странными, кислотными цветами, которых в реальном мире просто не могло быть. Небо – ярко-красное, с бледно-розовыми облаками, подозрительно напоминающими сахарную вату. Трава – сине-жёлтая, деревья – с кронами самых причудливых форм, всевозможных расцветок, да ещё и по консистенции напоминающие желе или пудинг. И, да, чуть в стороне, безмятежно пощипывая травку, паслись разноцветные единороги в компании розовых пони с крохотными крылышками.
– Как я и говорил, мы переместились в сознание другого человека, – невозмутимо проговорил Кея, окидывая психоделичный пейзаж равнодушным взглядом. – Только вместо того, чтобы воспользоваться уже существующим проходом, я прорубил новый. Опережая возможные вопросы: понятия не имею, к кому мы попали. Но именно это нам предстоит выяснить.
– Зачем? – удивился Титвин, с лёгкой тревогой косясь на безмятежно пасущихся единорогов, не обращающих ни малейшего внимания на незваных гостей. – Разве нам не опасно находиться здесь?
– Опасно, – согласился магистр. – Но я утратил возможность самостоятельно найти проход дальше, поэтому нам придётся воспользоваться помощью владельца всей этой красоты.
– Что мешает вам прорубить новый проход? – спросил Алкур.
Кея наградил юношу недовольным взглядом.
– Вы полагаете, уничтожение ментальных щитов это что-то вроде игры? – в голосе мужчины отчётливо звучали металлические нотки. – Даже закрыв глаза на этический аспект данного действа. Представляете, сколько нужно сил, чтобы сделать проход там, где его нет? Ментальный щит всё равно что каменная стена. Мало того, что для его пробития потребуется применить колоссальное усилие, так ещё и на восстановление пробоины уйдёт много времени и, опять-таки, сил. А владелец сознания тем временем окажется совершенно беззащитен перед внешними угрозами.
– Вот именно! – возмущённо воскликнул Алкур. – Вы раздолбали ментальную защиту Титвина, но при этом ведёте себя так, будто всё в порядке. И ещё смеете упрекать меня в глупости!
– Ал, прекрати, – осадил друга Титвин, неожиданно приняв сторону декана. – Магистр, если ты не забыл, наши шкуры спасал. Дыра в ментальной защите – мизерная плата за наши жизни.
– Приятно видеть, что хоть у кого-то из вас есть мозги, – кивнул Кея. – А теперь идёмте. Чем раньше найдём владельца этого зоопарка, – магистр бросил неодобрительный взгляд на единорогов, – тем быстрее окажемся в более приличном месте.
– И где же нам искать этого любителя мифических лошадок? – ехидно уточнил Алкур.
– Хайот, вы вообще чем занимались на лекциях по ментальной магии? – поинтересовался Кея, окинув юношу снисходительно-сочувствующим взглядом, словно тот был умственно отсталым.
– Пространство любого сна вертится вокруг своего создателя, – поспешил объяснить Титвин, очевидно, решивший выступить своеобразным буфером между суровым преподавателем и своим чересчур легкомысленным другом. – Куда бы мы ни пошли, в любом случае выйдем к нему.
– Судя по всему, господин Вэрт, за вашу оценку по ментальной магии я могу быть спокоен, – хмыкнул Кея одобрительно, а затем уверенно двинулся вперёд, в сторону непонятного тёмного пятна, видневшегося вдали. Титвин молча последовал за преподавателем, и Алкуру не осталось ничего иного, как присоединиться к ним.
– Готов дать руку на отсечение, что этот сон принадлежит девушке, – спустя некоторое время заявил Алкур самодовольно.
Титвин бросила на друга предостерегающий взгляд, а вот Кея, напротив, хищно усмехнулся и резко остановился.
– Принимаю ставку, – елейным голосом объявил декан, протягивая Хайоту правую руку. – Если этот сон принадлежит юноше, причём скорее всего кому-то из старшекурсников, вы отдадите мне руку. Если же девушке – я выполню любое ваше желание.
– Ал, нет! – предостерегающе воскликнул Титвин, но было поздно. Алкур уверенно пожал протянутую ладонь, и на мгновение их руки окутало серебристое сияние – магистр подстраховался и скрепил договор магией.
– Отлично, – Кея выглядел крайне довольным собой. А затем, посмотрев куда-то за спину Алкуру, крикнул: – Анастас, чего ты там стоишь, как неприкаянный? Выходи!